Москва "Научная книга" 1997

стр. 62-89

Владимир Ефремович ДОНЦОВ
Директор Центра Ближнего, Среднего Востока и Африки,
доктор политических наук, профессор

ИСЛАМ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Современная система международных отношений имеет, в основном, светский характер. Тем не менее религиозные воззрения того или иного народа играют определенную (а иногда и весьма существенную) роль как во внутриполитической жизни отдельных стран, так и в развитии межгосударственных связей. Многие факты свидетельствуют о том, что в последние десятилетия XX века в различных странах мира имеют место усиление религиозности населения и активизация религиозных движений. Растет число международных религиозных организаций и фондов, а также религиозных движений, орденов, партий и сект, деятельность которых имеет международный характер. Некоторые межнациональные и межгосударственные конфликты носят явно религиозную окраску. Все это дает ряду аналитиков повод сделать вывод, что религиозный фактор становится важной составляющей международной жизни.

Больше всего говорится и пишется об исламе - второй по численности последователей (после христианства) мировой религии, которую исповедуют, по разным оценкам, от 1 до 1,5 млрд. человек в 127 государствах мира. В российском обществе интерес к исламу обусловлен многими факторами как внутреннего, так и внешнего порядка. Ислам - это религия значительной части населения России (численность мусульман на территории РФ оценивается в 12-30 млн. человек). Зона ислама в России охватывает территорию Поволжья и Приуралья с татарским и башкирским населением, Северный Кавказ, ряд районов Сибири. Значительные мусульманские общины имеются во многих областях европейской части России. В одной Москве, по разным оценкам, проживает от 250 до 500 тыс. мусульман. Ислам является государственной религией ряда стран СНГ (Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Кыргызстана, Азербайджана, Казахстана) и огромного массива стран Азии и Северной Африки, с которыми у России традиционно тесные политические, экономические и культурные связи.

* * *

В силу исторических причин, мусульманские государства (к ним обычно относят государства-члены Организации Исламская конференция) не принимали участия в процессе формирования основных контуров современной системы международных отношений, формирование которой началось после первой мировой войны. Единственной великой державой, которая могла бы претендовать на какую-то роль в этом процессе в качестве представительницы мусульманского мира, была Оттоманская империя, но она после первой мировой войны прекратила свое существование. Отмена султаната в 1923 г. и, год спустя, халифата, а затем лишение ислама статуса государственной религии молодой Турецкой республики оказали сильное влияние на весь мусульманский мир. Подавляющее большинство существующих ныне в зоне распространения ислама государств (в том числе и Египет - единственное мусульманское государство, числящееся среди стран-учредительниц ООН) сформировались в процессе деколонизации как светские государства, и это наложило отпечаток на весь комплекс внутристрановых и региональных политических процессов в мусульманском мире, а также на место и линию поведения исламских государств в международных отношениях.

По мнению многих, в том числе и западных, исследователей, решающее значение в вытеснении ислама из сферы политики уже в новейшее время имели целенаправленные действия колониальных властей, а также влияние западной политической культуры в мусульманском мире. Как отмечает один из авторитетных исследователей ислама П. Дж. Ватикиотис,

"в течение последних 150 лет ислам как религия и закон безжалостно и последовательно изгонялся на минимальную роль в ведении государственных дел, экономики и международных отношений".¹

Хотя в период между первой и второй мировыми войнами, а также в послевоенный период имели место ситуации, когда мусульманская религия играла определенную роль в антиколониальных движениях, а также в региональных конфликтах, в западной науке (как впрочем и в нашей) вплоть до конца 70-х гг. ислам рассматривался как фактор убывающего значения в формулировании и реализации внутренней и внешней политики мусульманских государств. Так, автор опубликованной в 1962 г. в Великобритании работы "Исламская философия и теология" В. Монтгомери Ватт констатировал снижающуюся роль ислама в мусульманском обществе и высказал сомнение в том, что в исламе может появиться личность, "обладающая магнетизмом, пользующаяся поддержкой масс и части местной политической элиты в такой степени, чтобы двинуть вперед процесс исламского возрождения".²

Невысокую оценку роли ислама в международных делах давали и местные аналитики. Так, на конференции, посвященной исламу и международным отношениям (1963 г., Великобритания), в которой принимали участие и ученые из мусульманских стран, говорилось о "весьма ограниченном влиянии ислама на предпочтения и поведение мусульманских государств в международной сфере". Один из докладчиков на конференции - палестинец Фуад ас-Саег - сделал вывод о том, что "ислам не имеет какого-либо заметного влияния на мотивацию, планирование, принятие решений, а также на язык политиков как нейтральных, так и не нейтральных мусульманских государств".

Как показало время, и на Западе, и на Востоке имела место недооценка степени влияния ислама на широкие массы в мусульманских странах, потенциальных возможностей этой религии как мобилизующей и интегрирующей социальной силы. Уже к началу 80-х гг. отношение журналистов, политиков и ученых к исламу коренным образом изменилось. Стало общепринятым утверждение, что мусульманская религия переживает бурное возрождение, что она уже превратилась в самостоятельную политическую силу практически во всех мусульманских государствах и играет все более заметную, причем по преимуществу деструктивную роль и на международной арене.

Во многих публикациях эти процессы не совсем корректно связываются с победой Исламской революции 1978-1979 гг. в Иране. На самом деле усиление роли ислама ("исламское пробуждение", как предпочитают называть этот процесс в мусульманском мире) в политической жизни многих стран мусульманского мира, начиная примерно с середины 60-х гг., то есть задолго до революции в Иране, было обусловлено, как это показано во многих работах, в том числе и советских (а затем российских) ученых, целым рядом факторов локального, регионального и общемирового масштаба, среди которых особо можно выделить следующие.

- Очевидные признаки кризиса как западной, так и советской моделей развития, на которые ориентировалась политическая элита в большинстве мусульманских государств. Этот кризис проявился в революционных событиях конца 60-х гг. в Западной Европе, в "Пражской весне" 1968 г. и последовавшим за ней вводом советских войск в Чехословакию, а также в неудачах программ ускоренной модернизации общества по западному или советскому образцам во многих мусульманских странах.

- Поражение арабских стран в войне с Израилем в июне 1967 г., которое подорвало влияние националистических (светских) идеологий, в том числе насеризма и баасизма в широких массах населения мусульманских стран, которое начало обращаться к исламу в поисках ответа на актуальные вопросы современности.

- Неудача межгосударственных объединительных проектов в мусульманском мире на национальной основе (арабское единство, магрибинская интеграция и др.) перед лицом нарастающих интеграционных процессов на Западе.

- Значительная финансовая мощь и определенное политическое влияние, которые приобрели в зоне распространения ислама Саудовская Аравия, Кувейт, Ливия и некоторые другие мусульманские государства, в своей внешней политике придерживающиеся курса на исламскую солидарность и активно помогающие исламистским движениям в различных странах.

Вместе с тем победа революции под исламскими лозунгами в Иране и установление режима, при котором власть оказалась в руках мусульманского духовенства, строительство государства по исламской модели, конфронтация нового иранского режима с США и провозглашение им курса во внешней политике на формирование "исламского миропорядка" - все это произвело большое впечатление на широкие массы в других мусульманских странах, заметно оживив интерес к исламу, особенно среди молодежи. Во всем мусульманском мире и даже за его пределами резко возросла активность движений, получивших на Западе название "фундаменталистских" или "интегристских". В мусульманских странах эти движения, наиболее ярким примером которых в новейшее время считаются организации Хизбулла в Ливане, Исламский фронт спасения в Алжире, Аль-Гамаа аль-Исламия в Египте и др., обычно относят к "политическому исламу", а их участников называют чаще "исламистами".

Политизация ислама происходила неодновременно в разных частях мусульманского мира, будучи обусловленной прежде всего внутренними социально-экономическими и политическими причинами каждой отдельной страны. Первыми (еще в 50-60-е годы) познали этот процесс такие страны, как Египет, Сирия, Ирак, где в эти годы имели место глубокие социально-экономические и политические изменения. Затем (в конце 70-х - начале 80-х гг.) пришла очередь Пакистана, Ирана, Марокко и некоторых других стран. В конце 80-х годов уже не оставалось мусульманских стран, где бы не были отмечены те или иные проявления политического ислама радикального характера.

Исламистских движений много: от весьма умеренных, хотя и критикующих государственную власть, но готовых идти с нею на компромисс, участвующих во властных структурах (в парламенте, даже в правительстве), до экстремистских, действующих в подполье и использующих методы террора. Ряд исламистских организаций имеет довольно сложную организационную структуру: в одной и той же организации могут быть подразделения, использующие мирные, легальные методы работы, и законспирированные структуры, прибегающие к террору. Например, египетские радикально-террористические группировки Аль-Гамаа аль-исламийа и Аль-Гихад являются структурными подразделениями основной организации исламистов Египта - Ассоциации братьев-мусульман. Поэтому исламистские движения могут легко переходить от легальных к нелегальным, от мирных к вооруженным методам борьбы. Исламские радикалы нередко поддерживают тесные контакты с местными криминальными структурами, с международным преступным бизнесом (контрабанда оружия и наркотиков, нелегальная миграция и т.д.).

Идеология исламистов впитала в себя идеи салафитов XIX - начала XX веков (Джамаля ад-Дина аль-Афгани, Мухаммада Абдо, Рашида Риды, Абдеррахмана аль-Кавакиби), а также современных исламских мыслителей (Хасана аль-Банны, Сеййида Кутба, Абдель Кадера Оды, Мухаммада аль-Газали, Мустафы ас-Сибаи, Абу аль-Ааля аль-Мавдуди, Така ад-Дин ан-Набахани, имама Хомейни и др.). При всем разнообразии методов и программ исламистских движений общим для них являются политическая активность и организованность - то, чем они отличаются от других движений в исламе.

У суннитских и шиитских радикалов разное понимание государственного устройства, к которому они стремятся, а также разный подход к исламскому миропорядку. Шииты отвергают монархию, верховным авторитетом в государстве для них является имам. Шииты считают, что настанет день, когда во всем мире воцарится всеобщая справедливость - всеобщее человеческое общество имама Махди. По мнению суннитов, идеальным государственным устройством является то, которое было при пророке Мухаммаде и первых (праведных) халифах. У суннитов важное место занимает идея халифата как формы международного устройства мусульманского мира.

Исламская концепция мирового порядка исходит из делимости народонаселения мира на две группы: мусульманская община - "умма" и все прочие люди. "Дар аль-Ислам" (мир ислама) - страны, в которых действует исламская форма правления. Защита мира Ислама является священным долгом каждого мусульманина. "Дар аль-Харб" (мир войны) - государства, объявившие войну мусульманам, а также государства, от которых может исходить любая угроза миру Ислама. "Дар аль-Сульх" (мир договора о мире) - государства, в которых власть находится в руках невраждебных, примирившихся правителей. При этом Коран признает и делимость мусульманского мира.

Предварительным условием мирных отношений между мусульманским и немусульманским мирами является признание последним единобожия. В целом в исламе очевидно признается существование международного сообщества. Но отношение ислама к этому сообществу активно, поскольку распространение ислама является религиозным долгом и обязанностью исламского государства. Все в зоне распространения ислама - от мусульманина до государства - должны бороться за расширение этой зоны. Вооруженное насилие вошло в историю распространения ислама.

Один из идеологов радикальных исламистов - Абу аль-Ааля Мавдуди - в своих ранних работах доказывал, что цели ислама и национализма диаметрально противоположны, так как конечная цель ислама -построение всемирного государства, в котором нет различий между расами, нациями и классами, а потому ислам не может принять национализм, который стремится создать национальное государство. Вся концепция национализма иррациональна, доказывал Мавдуди, так как она разрушает связи между человеческими существами. Ислам же, наоборот, рассматривает всю планету как местопребывание человечества, уничтожая, таким образом, все искусственные границы между людьми.

Поэтому Мавдуди призывал мусульман Индии не принимать участия в национально-освободительной борьбе, которую вели Индийский Национальный Конгресс и мусульманские националисты против англичан, так как в итоге христианское господство над индийскими мусульманами будет замененено господством индусского большинства. Правда, после создания Пакистана Мавдуди и его партия начали кампанию за создание исламского государства в стране. В 60-е годы Мавдуди призывал к формированию блока мусульманских государств. Признавая территориальную целостность каждой мусульманской страны, он ратовал за духовное единство всех мусульманских стран, чтобы решать общие внутренние и внешние проблемы.

С точки зрения исламистов-шиитов, страны Запада являются "миром неверия". Многие страны, традиционно считавшиеся исламскими, в том числе и Россия, на сегодняшний день представляют собой "мир войны". Правительства этих стран находятся в руках неверных. Классический случай такого рода - Алжир и Египет. Иран же представляет собой "мир Ислама". С учетом того, что наиболее радикальные круги Запада выделили ислам в качестве основного врага, а это обрекает мусульман на цивилизацинное, геополитическое и духовное уничтожение, мусульманин обязан осознавать себя политиком, для которого небезразлична судьба его страны в мировом масштабе. Реальный путь исламского политического движения сегодня - это оппозиция. Исламская оппозиция должна реально напомнить о "третьей силе" в том подлинном смысле этого определения, в каком оно впервые прозвучало из уст имама Хомейни, заявившего после исламской революции в Иране: "Мы ни Восток, ни Запад".

В своей практической деятельности исламисты вдохновляются такими историческими примерами, как революция аль-Махди в Судане, борьба санусидов в Ливии, революция Абдель-Кадера в Алжире, Рифская исламская республика в Марокко, участие братьев-мусульман в первой палестинской войне 1948 г., а также в борьбе против англичан в зоне Суэцкого канала, Исламская революция в Иране.

Следует отметить, что исламистские движения могут претерпевать существенную трансформацию как в идеологии, так и в политической практике. Например, движение братьев-мусульман в Египте прошло путь от ориентации на культурно-просветительскую деятельность (конец 20-х-30-е гг.) до военизированной, террористической организации(40-е-50-е гг.), чтобы затем снова (уже в настоящее время) стать по сути дела на реформистские позиции, за что и подвергается резкой критике со стороны более радикальных исламистских движений. Организация Хизбулла в последнее время также изменила свою тактику, войдя в ливанский парламент и молчаливо одобрив заключение Иорданией и ООП мирных соглашений с Израилем. Но гораздо чаще исламский радикализм легко переходит в политический экстремизм и в терроризм, особенно в районах, где накоплено много оружия, где имеют место конфликтные ситуации.

Таким образом, исламисты, в отличие от прочих правоверных, представляют собой политическую оппозицию существующим в большинстве мусульманских стран режимам, а также "официальному исламу", который, как они считают, является орудием в руках правящих элит. Иными словами, исламизм - это больше политическое, чем религиозное движение, так как его представители не выступают с идеями реформирования собственно религии как системы догм и обрядов. Они требуют изменения места и роли религии в жизни общества, отвергая господствующую идеологию, политическую практику существующего режима и государственное устройство как не соответствующие нормам мусульманской религии. Энергия этих движений направлена на существенные преобразования всей системы социально-политических и экономических отношений в обществе, то есть на изменение общественного устройства, причем не только в рамках отдельно взятого мусульманского государства, но и во всем мире. Речь идет, по сути дела, о создании исламского мирового порядка. Так, лидер египетской организации братьев-мусульман - Мустафа Машхур, являющийся, по некоторым сведениям, главой Всемирной организации братьев-мусульман, - заявил в одном из своих интервью, что цель организации - "установить в ближайшие тридцать лет Всемирное исламское государство".³ Исламисты критикуют лидеров официального ислама (муфтиев, алимов, шейхов различных тарикатов) за то, что они призывают быть покорными власти, погрязшей, как они считают, в коррупции, игнорирующей интересы народа.

Далеко не все исламистские организации придерживаются антизападных позиций, во всяком случае на практике. Среди них немало таких, которые имеют контакты с западными спецслужбами, а некоторые даже получают помощь от западных держав. Известно, например, что 40-50-е гг. англичане и американцы имели контакты с братьями-мусульманами в Египте, американцы поддерживают связи с исламистами, в том числе и весьма радикальной направленности (например, с алжирским Исламским фронтом спасения, что вызывает негативную реакцию Франции), а некоторым даже оказывали помощь (например, движению талибов в Афганистане),стремясь направить их разрушительную энергию в нужное для себя русло.

Однако для большинства экстремистских исламистских организаций характерно негативное отношение к Западу и к прозападным режимам в мусульманских странах. Например, Национальный исламский фронт Судана, организации Хизбулла, Воинство Аллаха в Ливане, египетская Аль-Гамаа аль-Исламия и др. заявляют о своем стремлении ликвидировать прозападно настроенные режимы в Саудовской Аравии, Египте и некоторых других ближневосточных странах. Они руководствуются убежденностью, что только ислам способен заполнить вакуум, образовавшийся после краха вдохновлявшегося Западом арабского национализма и других привнесенных извне идеологий. Для исламистов характерно негативное отношение к существующему миропорядку как к дискриминационному по отношению к народам и странам "третьего мира", в том числе и к мусульманским.

Международный характер исламистских движений проявляется в том, что многие из них не ограничивают сферу своей деятельности территорией страны своего базирования, совершая операции и на территории соседних с нею стран, а также создают свои филиалы в других странах, в том числе и за пределами мусульманского мира (в Западной Европе, США, Канаде, в Южной Африке). Как правило, они активно сотрудничают с исламистскими группировками вне своей страны. Например, Национальный исламский фронт Судана поддерживает связи с алжирским Исламским фронтом спасения и его военным крылом - Исламской армией спасения, с египетской Аль-Гамаа аль-Исламия, тунисской партией Ан-Нахда. Алжирский Исламский фронт спасения, в свою очередь, оказывает помощь тунисским радикальным исламистам, американские исламисты сотрудничают с исламистами Южно-Африканской республики.

Как правило, исламистские движения и организации пользуются поддержкой из-за границы, в том числе и государственных структур. Нередко само возникновение того или иного исламистского движения было инспирировано каким-либо заинтересованным государством. Например, организации Амаль и ХАМАС в Ливане возникли и развивали при поддержке соответственно Сирии и Ирана. Национальный исламский фронт Судана и ливанская группировка Хизбулла на ранних этапах своего развития получали помощь от Саудовской Аравии. Боевики различных исламистских движений проходят подготовку в Судане, Иране, Пакистане и некоторых других государствах. Например, по некоторым данным, на суданской территории действует около 20 лагерей по подготовке исламских боевиков из Египта, Эритреи, Эфиопии, Ливана, оккупированных Израилем арабских территорий, Алжира, Туниса и Уганды. Среди инструкторов на этих базах много иранцев, а также афганских моджахедов. Ливия не скрывает того, что оказывает поддержку исламистским движениям в различных странах. Проблема при этом заключается в том, что исламистские организации, создаваемые при помощи, например, Саудовской Аравии, Кувейта, Ливии, в дальнейшем "уходят в свободное плавание", и государства, создавшие их, уже не могут контролировать их деятельность.

В странах Запада, особенно в США, возрождение ислама было расценено как фактор, таящий в себе угрозу для политической стабильности на Ближнем и Среднем Востоке. Исламская революция в Иране и призыв Ирана к мировой исламской революции, волнения среди шиитского населения в восточной провинции Саудовской Аравии в 1979 г., захват воинствующими исламистами Великой мечети в Мекке, поджог посольства США в Исламабаде,попытки переворотов, а также нападения на иностранные посольства в Бахрейне и в Кувейте в начале 1980 г., убийство А. Садата в 1981 г., усиливающаяся радикализация шиитов и взрывы в американских и французских казармах в Ливане в октябре 1983 г. - все это породило страх перед глобальной исламской революцией, еще больше усилив исламофобию, имеющую на Западе глубокие исторические корни.

Именно после этих событий в западных СМИ получило широкое хождение такое понятие, как "исламская угроза". Появившись как пропагандистские клише, оно перекочевало на страницы научных трудов, авторы которых предлагают различные сценарии возможного развития крупных международных событий, инициированных исламистскими движениями, и вполне серьезно рассуждают даже о грядущем столкновении между христианской и исламской цивилизациями.

В западном, особенно американском, сознании радикальный исламизм (исламский фундаментализм) связан с Исламской революцией в Иране, с терроризмом, под предлогом борьбы с которым США совершили интервенцию в Ливии в 1986 г. и двумя годами раньше - в Бейруте. Американцы рассматривают исламский фундаментализм в таком же ключе, как и противоречия между Западом и Востоком после 1945 г. Для них угроза исламского фундаментализма выполняет ту же роль, что и коммунистическая угроза. Средства массовой информации Запада внушают мысль, что "фундаментализм, конфликты и ислам идут вместе и создают дискомфорт для международных сил безопасности". Ряд стран Западной Европы высказывают обеспокоенность по поводу возможного переноса исламскими фундаменталистами своей активности на их территорию. Италия и Франция, например, опасаются того, что массовая миграция из Северной Африки, где темпы прироста населения гораздо выше, чем в странах Западной Европы, и большой процент безработных, особенно в возрастной группе до 25 лет может превратить их в центры активности исламских фундаменталистов. Согласно некоторым прогнозам, в конце 90-х гг. в Западной Европе будет проживать около 25 млн. мусульман в качестве легальных мигрантов, занимающихся теми работами, которые местное население не желает выполнять. Во многих странах мусульмане заняли место евреев в качестве второй по величине религиозной общины; они превосходят по численности протестантов во Франции и католиков в Берлине.

Впрочем все эти опасения благополучных стран Северной Америки и Западной Европы небеспочвенны. Об этом свидетельствуют взрывы в Париже и Нью-Йорке, теракты в ФРГ и др. Деятельность исламистских движений и организаций может кардинальным образом влиять не только на политическую ситуацию в стране своего базирования, но и на обстановку в соседних странах, а также в регионе в целом. Военные успехи талибов в Афганистане эхом отозвались в Таджикистане и в других государствах Центральной Азии. Исход затянувшейся борьбы между правительством и исламистами в Алжире может сказаться в Марокко, Тунисе, Египте, Иордании, Турции, а также повлиять на поставки газа и нефти в Европу. Под вопросом может оказаться вся столь тщательно выстраиваемая весьма дорогостоящая система американского доминирования на Ближнем Востоке. Акции исламистских организаций на оккупированных Израилем арабских территориях, а также в самом Израиле и на юге Ливана были использованы определенными силами в Израиле, чтобы поставить под угрозу весь процесс ближневосточного урегулирования.

Исламистские движения нельзя рассматривать как периферийное явление в мусульманском мире. "Утверждение ислама в современной политической жизни мусульманских обществ, - считает один из исследователей этого феномена Салем Мансур, - знаменует собой начало новой, более осознанной фазы в развитии народа, решающего проблемы модернизации.⁴

"Исламское пробуждение" продолжается как широкое религиозно-социальное движение, имеющее место фактически во всех мусульманских странах и на международной арене. Исламисты работают в самых различных сферах мусульманского общества: детских садах, школах, университетах, молодежных лагерях, в средствах массовой информации, в экономике (исламские банки, инвестиционные и страховые компании, промышленные и аграрные предприятия), в сфере социальных услуг (больницах, клиниках, в благотворительных организациях). Мусульманские студенческие ассоциации существуют в каждой мусульманской стране и во многих немусульманских странах, где есть значительное число учащейся молодежи, например, в США, Франции, Великобритании и ФРГ. Исламисты воспитали новое поколение лидеров, прослойку чиновничества, специалистов, военнослужащих, ориентированных не на светские, а на исламские ценности. Представителей этого нового поколения можно найти в Египте, Судане, Тунисе, Иордании, Иране, Кувейте, Саудовской Аравии и Пакистане. Молодежные движения являются ударной силой исламистских организаций. Исламистски ориентированных людей можно обнаружить в среднем и нижнем слоях населения, среди образованных и неграмотных, специалистов и рабочих, молодых и пожилых людей, мужчин, женщин и детей. В результате исламистские идеология и движения стали важной составной частью социално-политической жизни в мусульманских странах, а отнюдь не маргинальным явлением, ограниченным небольшими радикальными группами или организациями.

После кризиса в зоне Персидского залива 1990-91 гг. и распада соцсистемы и Советского Союза исламистские движения вступили в новый этап своего развития, характеризующийся более широкими масштабами террористической деятельности, распространившиеся далеко за пределы мусульманского мира, активным участием исламистов в политических процессах и в конфликтах на постсоциалистическом пространстве (бывшая Югославия, Таджикистан, Узбекистан, Чечня), большей агрессивностью в борьбе за власть в странах своего базирования.

Фактором, который существенно сужает возможности исламистских движений практически во всех мусульманских странах, является прежде всего то, что у них пока нет достаточно проработанной альтернативы существующим в обществе порядкам, против которых они выступают, а потому они не располагают четкой программой социальных преобразований в случае своего прихода к власти. Исламисты не дают четкого ответа на вопросы, связанные с тем, что почти все мусульманские государства многоконфессиональные, что в рамках ныне существующих государственных образований далеко зашли процессы формирования наций. Они, наконец, игнорируют реалии современного мира, интегральной частью которого являются все мусульманские государства. Поэтому, там, где они приходят к власти (Иран, Судан) или получают возможность, хотя бы временно, участвовать во властных структурах, усиливается социальная напряженность, возникают новые или обостряются старые межконфессиональные конфликты (Север-Юг Судана, Ливан).

В исламистских движениях ощущается нехватка харизматических лидеров уровня Хасана аль-Банны или имама Хомейни. Все это, как признают сами исламисты, существенно ослабляет их движения. Отсутствие единства в рядах исламистов - также трудно разрешимая проблема, с которой сталкиваются эти движения. Совершенно прав Г.Мирский, который считает, что единого, централизованного, глобального исламистского движения не существует.⁵Более того, между различными исламистскими организациями существуют серьезные противоречия и даже антагонизмы, постоянно идет борьба за гегемонию в той или иной стране, за источники финансирования, часто выливающаяся в вооруженные столкновения, подобные тем, которые периодически имеют место между Хизбулла и Амаль в Ливане. Все это отпугивает рядового обывателя от наиболее радикальных исламистских группировок, существенно сужая их социальную базу и облегчая официальным властям борьбу с ними. Поэтому большинство исламистских движений настойчиво ищут пути к объединению своих усилий, в том числе и через создание международных неправительственных исламских организаций, а также путем установления своего контроля над уже существующими подобными структурами. Кроме того, они заняты поисками опоры в лице какого-нибудь государства (и довольно часто успешно справляются с этой задачей), а также стремятся взять власть в стране своего базирования, так как только это позволит им приступить к практическому осуществлению своих лозунгов. В этом плане опыт Исламской республики Иран служит для них вдохновляющим примером.

Повсеместная исламизация общества и усиление активности исламистских движений оказывают большое влияние на приоритеты не только внутренней, но и внешней политики правящих кругов даже тех мусульманских государств, которые всегда были сугубо светскими и где религия была отделена от политики.

* * *

Повсеместное возрастание роли ислама в общественной жизни и усиление активности исламистских движений оказывают большое влияние на приоритеты не только внутренней, но и внешней политики правящих кругов даже тех мусульманских государств, которые в течение довольно длительного времени были сугубо светскими, и где религия была отделена от политики. Реакция политических элит большинства этих стран на процессы была многоплановой, временами противоречивой: от попыток использовать исламистов в политической борьбе до жестоких репрессий, направленных против наиболее активных участников исламистских организаций. В Алжире, Бангладеш, Египте, Йеменской Арабской республике в конституции вносятся поправки, согласно которым основой законодательства этих государств становится шариат. В Алжире, где долгие годы была однопартийная система, в 1988 г. было разрешено религиозным партиям участвовать в политической жизни.

Лидеры многих мусульманских стран стали более активно использовать исламскую риторику и символы, подчеркивая свою приверженность исламским ценностям, оказывать большую поддержку исламским институтам (школам, университетам, мечетям), более внимательно относиться к исполнению таких обрядов, как молитвы, пост, паломничество. Президент Египта А.Садат в средствах массовой информации начинает именоваться "Господин правоверный президент", король Иордании Хусейн стал подчеркивать свое происхождение из племени пророка Мухаммада, Саддам Хусейн, на совести которого сотни казненных исламских активистов, в том числе духовный лидер иракских шиитов аятолла Мухаммад Б. Садр, также "открыл" свое родство с Пророком. Король Саудовской Аравии заменил свой титул "ваше королевское высочество" на более скромный, но религиозно значимый - "хранитель двух священных городов" (Мекки и Медины). Тунисский президент Зейн Абидин Бен Али и пакистанский премьер Беназир Бхутто совершили паломничество в Мекку сразу после вступления в должность. Под влиянием исламистов повсеместно в мусульманском мире вводятся ограничения или запрет продажи алкогольных напитков, значительно увеличился объем религиозных программ на радио и телевидении.

Определенные изменения претерпевает и внешнеполитическая практика правящих режимов в мусульманских странах. В отношениях между мусульманскими странами, особенно в официальной переписке, протокольных мероприятиях, становится обязательным использование мусульманского политического языка, религиозных ритуалов. Сказывается это и на поведении дипломатов мусульманских стран при контактах с представителями немусульманских стран, в частности, вносятся изменения в дипломатический протокол, например, в том что касается перерывов на молитву во время работы международных конференций, подачи спиртных напитков на официальных приемах, произнесения мусульманином фразы "Во имя Аллаха милостивого, милосердного" в начале своей речи и т.д.

Заметно увеличилось число мусульманских государств, лидеры которых начинают отдавать предпочтение (по крайней мере на словах) "мусульманскому кругу стран" в своей внешней политике: большее внимание уделяется вопросам координации позиций мусульманских государств, например, в ООН, позитивнее воспринимаются инициативы, направленные на реализацию идей исламской солидарности, активнее начинают работать уже существующие международные межправительственные организации мусульманских государств, прежде всего Организация Исламская конференция, и возникают новые.

В недрах различных правительственных и неправительственных структур разрабатываются "исламская" теория международных отношений и "исламские" концепции миропорядка и международной безопасности, "исламский" подход к глобальным и региональным проблемам, концепция "исламской солидарности и мусульманской общности", идея создания "исламских объединенных наций", не говоря уж о нашумевшем проекте "исламской бомбы".

В частности "исламская концепция миропорядка", наиболее рьяными сторонниками реализации которой выступают Иран, Ливия, Ирак и некоторые другие мусульманские государства, исходит из того, что в новой геополитической ситуации утрачивает значение прежнее деление мира на первый, второй и третий миры, а на первый план выходят противоречия между развитым Севером и отсталым Югом. Авторы этой концепции озабочены тем, что эксплуатация Соединенными Штатами в своих целях ООН, МБРР, МВФ и других международных организаций, а также использование эмбарго для продвижения своей идеи нового мирового порядка вступают в противоречие с новыми направлениями геополитического развития, с жизненными интересами многих стран мира.

Организация Исламская Конференция инициировала работу по формированию "Исламского экономического порядка", разрабатывает идеи и модели "Мусульманского общего рынка" составными элементами которого призваны стать такие учреждения, как Исламский банк развития, Исламское агентство международной информации, Организация исламских государств по радиовещанию, Исламская палата по торговле, промышленности и товарообмену, Организация исламских капиталов, Исламская ассоциация судовладельцев, Исламская ассоциация по цементу, Союз исламских государств по телекоммуникации и др.

Вместе с тем, было бы преувеличением утверждать, что исламские ценности занимают первое место среди приоритетов внешней политики всех мусульманских государств. Например, президент АРЕ Хусни Мубарак, причисляя приоритеты египетской внешней политики, на первое место поставил национальные интересы Египта, на второе место - интересы арабских стан и лишь на третье место - интересы стран мусульманского мира.⁶То же самое можно сказать и о многих других мусульманских государствах. Пожалуй, лишь во внешней политике Саудовской Аравии, арабских государств зоны Персидского залива, а также Ливии, Ирана, Пакистана, Марокко и некоторых других мусульманских государств можно выделить ислам в качестве сравнительно самостоятельного императива, хотя влияние мусульманской религии на внешнюю политику каждого из перечисленных государств имеет свою специфику. Чтобы продемонстрировать это, остановимся на государствах, в адрес внешней политике которых чаще всего раздаются обвинения в исламском фундаментализме: Саудовской Аравии, Иране и Пакистане.

Если говорить о Саудовской Аравии, то степень влияния ислама на внешнюю политику ее правящих кругов в разные периоды существования данного государства различна и зависит как от международной обстановки, характера задач решаемых государством на конкретном историческом этапе, так и от личности правителя. Создатель государства - Абдель Азиз (Ибн Сауд) пытался получить поддержку от Великобритании в борьбе против соперников, в том числе и против единоверцев - турок. Большой радостью для него было признание его государства Советским Союзом. Важнейшим достижением своей внешней политики он считал заключение англо-саудовского договора 1927 г. Хотя одновременно он выступил инициатором созыва в 1926 г. Конгресса мусульманского мира в Мекке. Наиболее очевидны были религиозные мотивы в определении позиции Абдель Азиза по палестинской проблеме.

Исламские подходы стали более ощутимы при его преемнике - Сауде. Саудовский режим пытается завоевать авторитет "защитника ислама". В марте 1956 г. было подписано соглашение с Египтом и Пакистаном о создании недолго просуществовавшего "Исламского конгресса". В 1962 г. по инициативе Саудовской Аравии представители 43-х мусульманских государств пришли к соглашению о создании Лиги исламского мира - международной неправительственной организации, которая должна "сражаться против серьезного заговора врагов ислама, стремящихся оттолкнуть мусульман от своей религии, расстроить их единство и братство". Деятельность этой Лиги фактически выражает политику саудовского режима.

Короли Фейсал, Халед и Фахд постоянно подчеркивали, что первым принципом внешней политики Саудовской Аравии является исламская солидарность, а вторым - арабское единство. Чтобы утвердиться в качестве единственного лидера ислама и арабизма, саудовский режим потратил огромные суммы денег. В конце 1965 г. Фейсал выступил с инициативой создать альянс всех мусульман мира. Эта идея получила поддержку на совещании в верхах в Рабате в 1969 г., в котором приняли участие 25 государств, и в 1972 г. была создана Организация Исламская Конференция (ОИК) - первая в современной истории мусульманского мира международная межправительственная организация исламских государств. После войны 1973 г. Саудовская Аравия поддержала нефтяное эмбарго и попыталась придать арабо-израильскому конфликту исламо-израильский характер.

В целом же саудовскую внешнюю политику традиционно отличают значительный политический реализм и прагматизм, чему свидетельство - устойчивые саудовско-американские отношения, а также позиция Саудовской Аравии во время и после последнего кризиса в зоне Персидского залива. Тем не менее, поскольку большинство саудовских руководителей верит в то, что Саудовская Аравия обязана "работать" на ислам, они вкладывают большие суммы в исламские институты и в отдельные государства с мусульманским населением. Помимо оказания помощи по правительственной линии, этим занимаются неправительственные институты саудовского базирования, главным из которых является уже упоминавшаяся выше Лига исламского мира. Ее бюджет формируется в основном саудовским правительством.

Наиболее акцентированный религиозный характер имеет, по мнению многих, внешняя политика Исламской Республики Иран. Интерпретация ислама имамом Хомейни служит идейной основой для внешнеполитических решений иранского руководства. В своей книге "Политические, философские, социальные и религиозные принципы" иранский лидер утверждает, что Европа и Запад в целом представляют собой не что иное, как "совокупность переполненных несправедливостями диктатур". Он призывает к установлению исламского порядка во всем мире. Если бы исламская цивилизация руководила Западом, считал Хомейни, мир бы был избавлен от исходящих оттуда дикостей и жестокости.⁷

Последователи Хомейни исходят из того, что победа революции в Иране - предпосылка для освобождения человечества, и борьба будет продолжаться до тех пор, пока регион и весь мир не будут перестроены на новой основе. Иран берет на себя руководящую роль в реализации конечной цели - установление исламского мирового порядка. Из этого вытекают практические действия Ирана на международной арене, в том числе и по экспорту исламской революции в остальные части мира. Аятолла Хомейни давал прямые указания молодежи заниматься этим повсеместно.

Иранские официальные лица подчеркивают, что в своей внешней политике Иран в качестве высшего приоритета считает отношения с мусульманскими государствами, затем - со странами "третьего мира" и лишь после этого - со всеми остальными.

Правда, в последнее время во внешней политике иранского режима просматривается стремление проводить более сбалансированный курс. Одним из признаков такой трансформации является отказ от проведения курса на мировую исламскую революцию, по крайней мере на официальном уровне. При вступлении в должность новый президент Исламской республики Иран Сеййид Мухаммад Хатами заявил: "Диалог между цивилизациями - необходимость в современном мире. Любая акция, которая может вызвать международную напряженость, будет избегаться. Мы будем иметь отношения с каждым государством, которое уважает нашу независимость. Но мы будем выступать против тех доминирующих держав, которые пытаются навязать нам свою волю".⁸ Иран сотрудничает с Россией в урегулировании конфликтов в Таджикистане и Афганистане, а также в Нагорном Карабахе.

Однако политика администрации США и некоторых других стран, которые вводят ограничения на отношения с Ираном, ведут информационную кампанию, направленную на дискредитацию этого государства на международной арене, дают основание наиболее радикальным силам в иранском обществе блокировать усилия реалистически мыслящих политиков, направленных на то, чтобы вывести страну из изоляции. Иранские религиозные лидеры считают, что против Ирана, а также против ислама плетется дьявольский заговор его врагов во главе с США, которые тратят огромные средства на то, чтобы подорвать единство мусульманских государств и ослабить исламистские движения. Иранский лидер аятолла Сеййид Али Хаменеи во время встречи с сирийским президентом 1 августа 1997 г. в Тегеране вновь призвал к созданию объединенного мусульманского фронта против Израиля.

Иран стремится проводить свою внешнюю политику на двух уровнях: государство с государством, а народ с народом. На МИД страны возложена задача осуществлять межгосударственные отношения, но одновременно через официальные и полуофициальные структуры Иран развивает связи с исламистскими организациями в различных государствах, оказывая им не только гуманитарную и идеологическую помощь, но и направляя туда своих инструкторов, оружие и т.д. Иран использовал и использует шиитов в Ливане, Ираке, странах Персидского залива (Бахрейн, Кувейт) для оказания давления на правительства этих стран.

В выстраивании внешнеполитических приоритетов другой мусульманской страны - Пакистана - ислам начинает играть заметную роль после его поражения в войне с Индией и утраты им Восточного Пакистана в 1971 г. Лишь с 1972 г. в официальных заявлениях правящих кругов Пакистана появилось подчеркивание связей страны с мусульманским миром, а постоянные консультации, особенно с арабскими режимами в зоне Персидского залива, становятся составной частью пакистанской дипломатии. Большим успехом пакистанской внешней политики, по мнению руководства Пакистана, было проведение в 1974 г. в Лахоре совещания глав мусульманских государств. В течение сравнительно короткого времени после этого совещания значительная часть пакистанской внешнеэкономической деятельности была переориентирована на мусульманские страны, расположенные в зоне Персидского залива и на Аравийском полуострове. Саудовская Аравия, ОАЭ и Иран оказывают Пакистану значительную финансовую помощь в осуществлении различных экономических проектов.

На уровне государственной внешней политики ислам используют не только режимы стран, где исламисты находятся у власти или оказывают на нее сильное влияние, но и сугубо светские режимы. Например, Саддам Хусейн использовал ислам во время ирако-иранской войны, а также во время оккупации Кувейта. Он пытался представить себя в качестве защитника бедных и угнетенных, освободителя святых мест ислама, призвал к джихаду (священной войне) против США и поддержавших их режимы мусульманских стран. И его политика нашла определенный отклик среди правоверных во всех концах сферы распространения ислама. В то время как религиозные лидеры Египта, Саудовской Аравии узаконили присутствие иностранных войск на территории Саудовской Аравии, иранский лидер аятолла Хаменеи, иорданские улемы, иорданские братья-мусльмане и другие исламистские организации поддержали призыв к джихаду против "иностранных интервентов".

Говоря о роли ислама во внешней политике мусульманских стран, нельзя не упомянуть миссионерскую деятельность, осуществляемую государственными структурами и различными неправительственными исламскими организациями и фондами, так как она может оказывать определенное влияние и на международные отношения.

Почти все мусульманские государства финансируют миссионерские организации. Крупными поставщиками финансовых средств для мусульманских миссионеров являются Саудовская Аравия, Ливия, Кувейт, ОАЭ, Иран. Особенно активна миссионерская деятельность в Африке, а после распада СССР - на постсоветском пространстве. "Лига исламского мира", "Всемирный исламский совет призыва и спасения" (штаб-квартира в Каире), "Всемирная исламская благотворительная организация" (штаб-квартира в Эль-Кувейте), саудовский фонд "Ибрахим Ааль-Ибрахим" - таков далеко не полный перечень организаций, которые активно занимаются миссионерской деятельностью в различных частях мира, в том числе и в России.

Большую роль в миссионерской деятельности играет расположенный в Каире университет "Аль-Азхар", где обучаются представители практически всех мусульманских государств, а также высшие религиозные учебные заведение ряда других мусульманских государств.

Помимо миссионерской деятельности в качестве мотивированных религиозными соображениями (хотя, как правило, они также служат лишь прикрытием для политических целей) могут рассматриваться такие действия мусульманских государств, как оказание поддержки мусульманским общинам в других мусульманских и немусульманских государствах, защита их прав на международном уровне. Организация Исламская Конференция, в Уставе которой декларирован принцип невмешательства во внутренние дела суверенных государств, берет на себя задачу защищать мусульманские меньшинства, например, в Индии, на Филиппинах, в Болгарии. ОИК заявила о солидарности с режимом Д. Дудаева в Чечне.

Такие действия мусульманских государств и их международных организаций оправдываются тем, что мусульманские общины в многоконфессиональных государствах являются, якобы, неотделимой частью планетарной общности -уммы. В результате мусульманские государства оказываются втянутыми в межнациональные, межконфессиональные и региональные конфликты, гражданские войны, подобные тем, которые имели или имеют место в Ливане, на территории бывшей Югославии, в Афганистане, в Таджикистане. Поддержка по религиозным соображениям одной из противоборствующих группировок может оказаться важным (а часто и решающим) фактором в борьбе за власть и смены политической ориентации, как это имело место в Сомали, Южном Йемене, Пакистане, Судане.

Несмотря на заметную исламизацию общества в большинстве мусульманских государств и их внешней политики, едва ли можно согласиться с наметившейся традицией, проявляющейся у некоторых авторов публикаций как у нас, так и за рубежом, любую внешнеполитическую акцию того или иного мусульманского государства квалифицировать как "исламскую", как проявление "исламского фактора" в международных делах. При этом мало кого заботит ответ на вопрос о том, в какой степени внешняя политика того или иного мусульманского государства, а также деятельность какой-либо международной межправительственной организации в мусульманском мире мотивированы именно религиозными соображениями, а не геостратегическими, этнополитическими, историческими и иными факторами, никакого отношения к исламу не имеющими.

Обозначившаяся тенденция к росту геополитического значения мусульманского мира - реакция на вызовы времени: распад СССР и советского блока, гегемонистские устремления США в качестве единственной супердержавы, становление единой Европы, возникновение интеграционных группировок в различных районах мира, смещение основных противоречий из плоскости Восток-Запад в плоскость Север-Юг и др. Повышенная активность некоторых мусульманских стран, непосредственно примыкающих к постсоциалистическому пространству, обусловлена и тем, что исчезновение соцсистемы и распад СССР сопровождаются переделом зон влияния - процесс, в котором эти страны непрочь поучаствовать, так как имеют здесь не только экономические, но и чисто политические интересы, связанные в частности с попытками навязать новым независимым государствам свою модель развития, вовлечь их в формирующиеся региональные группировки и т.д.

В условиях современного мира попытки мусульманских государств наладить коллективные действия на международной арене, аппелируя к религиозной общности, создать организации государств, объединенных общими задачами и целями, представляющих собственное видение мира и международных отношений, можно трактовать как один показателей движения к многополярному миру. Во всяком случае за этим просматривается прежде всего стремление мусульманских государств усилить свои позиции, опираясь на объединенные ресурсы в противовес возникающим группировкам, политике Запада и, кроме того, не допустить возникновения новых очагов конфронтации, способных серьезно дестабилизировать мусульманское сообщество. На этапе глобальной трансформации системы международных отношений мусульманские государства пытаются выработать свои подходы к ней, в том числе и с использованием исламских ценностей.

Стремление мусульманских государств оказывать большее влияние на международные дела, а также привнести отдельные принципы ислама во взаимоотношения между государствами пока малопродуктивны, как в силу объективных закономерностей, которым подчиняются общемировые процессы, так и по причине внутренних особенностей мусульманского мира.

Мусульманские государства интегрированы в сложившуюся систему межгосударственных отношений, их экономики - в мировую экономику. Так, около 95% внешней торговли Саудовской Аравии приходится на страны Запада. Во внешнеэкономических отношениях Турецкой Республики доминируют страны ЕС, на долю которых приходится 53% ее экспорта и 44% импорта. На мусульманские страны - лишь 13% и 10% соответственно. Это является одной из причин того, что мусульманские государства, хотя и пытаются создать новые контуры международных связей, повлиять на процесс формирования нового мирового порядка, но не отказываются от работы в существующих международных организациях. Все мусульманские государства являются членами ООН. Даже те мусульманские государства, которые Запад относит к числу государств, поддерживающих международный терроризм (Иран, Ливия, Судан), официально (в том числе и устами первых лиц государства) заявляют о "неуклонном и искреннем стремлении к установлению прочного мира и стабильности в мире и к мирному сосуществованию народов", о том, что "безопасность и спокойствие - основное условие конструктивного строительства и развития стран "третьего мира".

Процессу реализации целей исламской солидарности препятствуют нерешенность внутренних национальных проблем, которые нельзя решить силами только одного государства (проблемы палестинцев, курдов, белуджей, пуштунов), наличие взаимных территориальных притязаний (Саудовская Аравия-Оман, Ирак-Кувейт, Ирак-Иран, Марокко-Алжир, Иран-Афганистан, Саудовская Аравия-Йемен и т.д.). Мусульманский мир весьма неоднороден с точки зрения чисто религиозной. Практически во всех мусульманских странах есть религиозные (немусульманские) меньшинства, иногда весьма влиятельные политически и экономически. Мусульманское население придерживается различных течений в исламе. Шииты (большинство населения Ирана, Ирака, Йемена и Бахрейна и меньшинство - в Пакистане, Афганистане, Сирии, Ливане и некоторых других странах), составляющие более 10% всех мусульман, считаются остальными мусульманами еретиками. Кроме так называемых двенадцатиимамных шиитов, есть более мелкие секты: исмаилиты (Индия, Пакистан, Таджикистан и др.), ибадиты (Оман), зейдиты (Северный Йемен), алавиты (Сирия), друзы(Ливан). В суннизме - свои "мазхабы" или толки (ханбалитский, ханифитский, шафиитский, маликитский). Как в шиизме, так и в суннизме есть многочисленные суфийские ордена. Например, только в Египте насчитывается около 50 таких орденов.

Большое религиозное разнообразие накладывается на существенные различия этнокультурного характера, исторического опыта народов стран, составляющих мусульманский мир, что питает региональные и местные национализмы (арабский, тюркский, персидский, египетский, сирийский и др.), находящие отражение и в официальной идеологии. Так, Турция представляет идеологию К. Ататюрка, которая претендует на то, что именно она поможет соединить традиционные ценности с новыми понятиями: республика, секуляризм, национализм, этатизм, независимость, верховенство закона, рационализм и наука.

В мусульманском мире имеют место глубокие противоречия между различными политическими режимами (феодально-монархическими, буржуазно-националистическими и пр.). У каждой мусульманской страны свое отношение к мусульманской общности и к формам ее реализации. Саудовская Аравия, Турция, Пакистан, Иран, Ирак, Египет, Ливия претендуют на лидерство в мусульманском мире или в регионе. В мусульманском мире идет процесс формирования новых "центров силы".

Все это не может не находить отражения во внешней политике отдельных мусульманских государств, существенно затрудняя выработку ими единой внешнеполитической линии. Наиболее ярко это проявляется в неспособности мусульманских государств коллективными усилиями урегулировать региональные конфликты в мусульманском мире, а также выработать единую позицию в том, что касается отношения к палестинской проблеме и к сотрудничеству с Израилем. Так, Турция, несмотря на соответствующие положения Декларации ОИК и на протесты арабских стран, а также Ирана, продолжает сотрудничать с Израилем в военной сфере. В то время как Сирия, Ирак, Иран и ряд других мусульманских стран призывают к ужесточению санкций по отношению к Израилю, некоторые арабские страны продолжают наращивать масштабы экономических отношений с этой страной.

Поэтому едва ли можно говорить о наличии "исламской внешней политики" как о целостной системе ценностей, определяющей, какой должна быть политика, и о том, что ислам играет такую большую роль в международных отношениях, как это принято думать в последнее время. Вместе с тем, при всем многообразии и противоречивости мусульманского мира исламские ценности имеют определенное значение во внешней политике всех мусульманских государств. Однако, как было показано на конкретных примерах выше, эта значимость различна в разных государствах и в разные периоды развития одного и того же государства. Есть периоды, когда исламские ценности входят в формулирование внешней политики того или иного государства, но и в этом случае ислам является лишь одним из факторов, которые принимаются во внимание.

Во всех мусульманских странах, ислам составляет часть (насколько важную - другой вопрос) представлений, восприятий, позиций и систем ценностей людей, принимающих решения, касающиеся международных отношений. Правящие элиты в государствах со значительным мусульманским населением при выстраивании приоритетов внешней политики, в процессе подготовки, принятия и реализации внешнеполитических решений вынуждены учитывать настроения верующих граждан своих государств. Исламские институты (политические, дипломатические, экономические и культурные) также играют определенную роль в этих процессах. И эта роль тем больше, чем сильнее влияние ислама в обществе.

1Vatikiotis, P.J. Islamic Resurgence: A critical View. // Islam and Power. Ed. by A/Cudsi and A.E.H. Dessouki. Kroom Helm, L.,1981, p.172.

2Watt. W.Montgomery. Islamic Philosophy and Theology, Edinburg, 1962, p.177.

3Аль-Ахрам, 5.10.1996.

4Mansur. Salem. The Political Significance for Muslims of the Islamic Revolution in Iran//The Iranian Journal of International Affаirs, vol.V, No. 2, Summer 1993, p.433.

5См.: МЭИМО, ? 10, 1995, с.146-147.

6Аль-Ахрам, 21.11.1996.

7Ayatollah Khomeiny. Principles politiques, philosophiques, sociaux et religieux. P., Editions Libres-Hallier, 1979, pp.19-37.

8Tehran Times, 5.08.1997.