Точное число загубленных жизней назвать трудно, так как каждый день оборачивается новыми трагедиями, но их уже больше сорока – убитых арабов и евреев. Стрельба и похороны в Израиле сменяют друг друга, грозя замкнуться в заколдованный круг, излиться в мощное палестинское восстание – Интифаду, и тогда количество жертв может исчисляться тысячами.
Американский президент Билл Клинтон боялся этого как огня. Он досконально изучил карту Иерусалима, из-за споров о котором и разгорелся весь этот сыр- бор. Он запирал израильского и палестинского лидеров в своей живописной резиденции Кемп-Дэвид, чтобы там, на природе, они нашли компромисс, как разделить город. Он, в конце концов, сулил им деньги в виде материальной помощи. И как бы ни пошатнулась сейчас репутация американцев как посредников, в одиночку вершивших судьбой мира на Ближнем Востоке, только они в состоянии удержать арабов и евреев от войны, которая, рискнем сказать, станет братоубийственной, ведь не зря же они называют друг друга двоюродными братьями – потомками великого пророка Авраама.
Столкновения в Израиле начались после того, как лидер израильской оппозиционной партии “Ликуд” генерал Ариэль Шарон вместе с охраной демонстративно прошелся по той площади на Храмовой горе в Иерусалиме, где стоит мечеть Аль-Акса. То есть там, где любой нормальный иудей предпочитает не появляться, только если под видом туриста, которого за плату в 10 долларов арабы могут пустить даже в саму мечеть. А так к чему проблемы с палестинской полицией, охраняющей мечеть, с арабскими мальчишками, плюющими тебе вслед? Мусульмане, кстати, тоже стараются не подходить к иудейской Стене Плача, хотя она и неподалеку: к чему разбирательство с израильскими полицейскими, могущими принять тебя за террориста? Убеленный сединами Арик Шарон, которого за телосложение и упрямство прозвали “бульдозером”, не мог не знать, что появление его легко узнаваемой фигуры возле мечети – провокация, приглашение к драке. И ответ на вызов не заставил себя ждать, волнения начались в тот же день.
Шарону не нравились переговоры между израильским премьером Эхудом Бараком и лидером палестинской автономии Ясиром Арафатом при участии США. Ему также не нравилась самостоятельность Барака при решении такой щепетильной проблемы, как территориальный спор с палестинцами. Шарон добивался для правительства Израиля широкой коалиции, в которую вошла бы и его партия. Возможен был и другой вариант: вотум недоверия Бараку, новые выборы, и тогда Ариэль Шарон получал возможность возглавить Государство Израиль. Главное же заключалось в том, чтобы до выборов Барак не успел наобещать арабам чего-нибудь грандиозного и тем более подписать мир, который Шарон уже заранее определил для Израиля “несправедливым”. И вот тут Барак сделал подозрительное заявление, намекавшее на возможность неких уступок по Иерусалиму. Ястреб Арик решил действовать. Он, обеспечивший израильской армии немало побед на фронтах боев с арабскими войсками, посчитал себя вправе помешать сделке, в результате которой палестинцы получили бы определенную часть Восточного Иерусалима. Это ему удалось.
Вместе с тем обстановка была так накалена, переговоры так далеко зашли в тупик, что поводом могло стать все что угодно и когда угодно. Например, инцидент, случившийся на израильской дороге за два часа до прогулки Шарона. Два дорожных патруля – израильский и палестинский – мирно, как обычно, обменялись информацией, потрепались, перекусили, попили чайку, а после совместной трапезы палестинский полицейский (до сих пор неясно, что за муха его укусила) с криком “Аллах велик” вскинул автомат и в упор дал очередь по коллегам-израильтянам, с которыми только что шутил и смеялся. Один израильтянин был убит, другой тяжело ранен.
На Ближнем Востоке такого рода поводов более чем достаточно, но как бы то ни было Ариэль Шарон к своему историческому багажу добавил еще один груз: репутацию человека, спровоцировавшего бойню в Израиле в конце сентября – начале октября 2000 года. Вопрос о том, превратятся ли эти столкновения в большое и длительное восстание – Интифаду, как та, что продолжалась с 1987 по 1993 год, – остается открытым. Разумеется, еще остается шанс, что усилия американской администрации приведут к зыбкому перемирию. Билл Клинтон предложил Эхуду Бараку и Ясиру Арафату провести чрезвычайную встречу для выработки срочных мер по стабилизации ситуации.
Вот только как быть с теми кадрами, которые французский оператор навсегда запечатлел для матери 12-летнего мальчишки, случайно погибшего в эти дни? Отец и сын, возвращавшиеся домой с рынка, были застигнуты врасплох уличной перестрелкой, снятой французскими журналистами. Дрожащая камера перепрыгивает с одного лица на другое. Вот израильский солдат в шлеме, вот из-за бетонного укрытия отстреливается палестинец. Орущая толпа поодаль. И вот – напуганный палестинский мужик, пригибающийся к земле и кричащий своему сыну, что надо сделать то же самое. Но мальчишка в истерике, он плачет, кричит от страха, и камера крупным планом показывает его искаженное заплаканное лицо. Снова стрельба, и снова мальчишечьи слезы. Оператор ищет другую картинку, но вдруг мальчик падает, кровь, и камера фиксируется на трупе подростка, а миллионы арабов никогда не поверят, что это была шальная пуля или что по мальчугану попали свои. Нет, они будут до боли сжимать кулаки от гнева и призывать к мести, к военным операциям по всему Израилю. Так же, как будут молить о мести те израильские поселенцы, чей сосед был застрелен недавно в спину, и разве у кого-то будут сомнения, что это сделал арабский экстремист? Как будут жаждать этого товарищи тех двоих израильских солдат (девятнадцати и двадцати семи лет), что были убиты в столкновениях в начале этой недели. После этих осенних боев мир в Израиле, даже если его каким-то чудом сейчас восстановят, будет только временным.
