Первое, что приходит на ум при упоминании этого имени, — отрывок из старой песенки Высоцкого: «...вот место Голды Меир мы прохлопали, а с ней на четверть бывший наш народ». Как оказалось, мы, «бывшие советские», «прохлопали» многое. В течение десятилетий имя Голды Меир было для нас олицетворением «оголтелого сионизма», антисоветчины и агрессии. Но смею предположить, что историки будущего назовут Голду Меир человеком, чья жизнь и деятельность решительным образом повлияла на мировые процессы.
Обратимся к сухим биографическим данным: Голда Меир (Мабович) родилась 3 мая 1898 года в Киеве в семье плотника. Родиться евреем в Киеве, особенно в те годы, означало все равно, что родиться сразу в аду. Ни одного теплого, радостного воспоминания о детстве у Голды Меир не осталось, более того, кошмары, пережитые в течение первых — киевских — лет жизни, преследовали ее все последующие. Уже будучи премьер-министром Израиля, в разговоре с Папой римским, она сказала: «Ваше святейшество, знаете ли вы, какое мое самое первое воспоминание? Ожидание погрома в Киеве.» Убийства, поджоги, дикие крики «Христа распяли!» — все отложилось в детском сознании. Отец постоянно находился в поисках работы, у матери один за другим умерло четверо детей. Когда Голде исполнилось пять лет, семья принимает решение вернуться в Пиноку, откуда, собственно, Мабовичи и приехали в Киев. Отец, несмотря на бесконечные неприятности, не отчаялся и решил попытать счастья в Америке, «золотой стране». Как видим, из антисемитской царской России еврею сбежать было намного легче, чем из интернационального СССР, где не было черт оседлости, а все люди были братьями. Известий от отца семья ждала долгих три года. За это время Голда очень сблизилась со своей старшей сестрой Шейной, которая к 14 годам стала преданной участницей сионистского социалистического движения. И если известные нам со школы бундовцы верили, что с установлением социализма в России у евреев начнется счастливая жизнь, то сионисты-социалисты были с этим в корне не согласны. Они считали, что нужна национальная идея, основанная на концепции единого еврейского народа и восстановления его независимости.
В 1906 году семья воссоединяется с отцом в США, в Милуоки. Голда блестяще училась в школе, где и занялась впервые «общественной работой». Назвавшись с двумя подругами американским обществом юных сестер, одиннадцатилетние девочки организовали митинг по сбору средств на бесплатные учебники. По окончании начальной школы возник конфликт с родителями, не позволившими дочери продолжать образование. Голда принимает решение бросить семью и переехать в Денвер, к старшей сестре, сбежавшей из дома намного раньше. Там, в Денвере, и произошла встреча с будущим мужем, Морисом Меерсоном, оказавшим на шестнадцатилетнюю девушку огромное влияние. После ультимативного письма отца («Если тебе дорога жизнь матери, ты должна немедленно вернуться домой») Голда вместе с Морисом возвращаются в Милуоки, где после окончания ею колледжа в 1917 году, женятся. Этот год оказался определяющим в жизни Голды Меир. Она твердо решает связать свою судьбу не с преподавательской деятельностью, а с общественной, становится активным деятелем Поалей Цион — сионистской социалистической партии. В те годы в Америку приезжали жители еврейской общины в Палестине, рассказывавшие о жестокости существовавшего тогда турецкого режима — менее чем за год население общины сократилось с 85 до 56 тыс. В том же 1917 году была принята Декларация Бельфура, британского министра иностранных дел, в которой британское правительство объявило, что положительно относится к «созданию в Палестине национального очага для еврейского народа». Осознание того, что ее место не на митингах в благополучной Америке, а в Палестине, привело к тому, что в 1921 году семья Меерсонов эмигрирует на Британскую территорию Палестины, в киббуц на юге Назарета.
Голда Меир всю жизнь не переставала удивляться утверждению, что евреи «украли» арабские земли в Палестине. На ее глазах происходила покупка тех самых «территорий», большей частью представляющих собой малярийные болота, которые впоследствии превратились в государство Израиль. Именно с целью превращения болот в земли, годные для обработки, и создавались киббуцы. Жизнь Голды состояла из напряженного физического труда: посадка леса (для того, чтобы посадить дерево, нужно было выкапывать множество ямок между камнями), работа на кухне, птичьем дворе. Суровые будни общины нравились Морису все меньше и меньше: ни книг, ни музыки, ни живописи, ни интеллектуального общения. Люди просто не могли позволить себе подобной роскоши. Плюс ко всему он заболел, и чтобы болезнь не стала хронической, врачи настойчиво рекомендовали ему сменить климат. Семья переезжает в Тель-Авив, а затем в Иерусалим, где рождаются дети — Менахем и Сара. Меир выходят из рядов Гистадрута, Всеобщей федерации еврейских трудящихся, чтобы ухаживать за детьми. Четыре года, проведенные в Иерусалиме, были очень сложными для нее. Конечно, не из-за материальных сложностей или тяжелого труда в прачечной — к этому она привыкла. Разрыв с киббуцем, дружеским окружением, непривычное чувство оторванности от главной цели, главной причины переезда в Палестину — активного участия в построении еврейского государства. Причем Голда Меир никогда не была сторонницей феминизма. Это не пламенная революционерка Арманд, подбрасывавшая своих детей, как кукушка. И не сторонница свободной любви Коллонтай, осознавшая, что у нее есть сын, годам так к восьмидесяти. Всю жизнь Голда Меир была заботливой матерью и бабушкой, умевшей и любившей прекрасно готовить, создавать в доме тепло и уют. Они с Морисом продолжали любить и уважать друг друга до самой его смерти в 1951 году. И нельзя сказать, что муж не понимал жену, наоборот понимал слишком хорошо, поэтому и не отговаривал от возвращения на работу, что все-таки означало разрыв. По одним биографическим данным, Голда рассталась с мужем в 1933 году, по другим — в 1945, сама она вспоминает, что в 1938, но суть не в этом. Старая истина — нельзя объять необъятное —подтвердилась в очередной раз. «Вечное внутреннее раздвоение, вечная спешка, вечное чувство невыполненного долга — сегодня по отношению к семье, завтра по отношению к работе — вот такое бремя ложится на плечи работающей матери», — пишет Голда.
Следующие годы были посвящены поездкам в США, Канаду, Европу, участию в различных конференциях и конгрессах. С конца 20-х годов арабское давление усиливается, а готовность британского правительства помогать евреям идет на убыль. В Лондоне Меир потрясла циничная фраза: «Вы, евреи, хотели получить во владение национальный дом, а получили всего-навсего в нем квартиру». Как делегат Всемирного сионистского конгресса, она пользуется любой возможностью рассказать о Палестине, собрать деньги для развития экономики. В партии Гистадрут Меир занималась программами социальной помощи и медицинского обслуживания, а к 1940 году начала принимать участие в работе политического отдела. После прихода Гитлера к власти в 1933 году тысячи беженцев от нацизма направились в Палестину. Еврейское поселение, насчитывавшее к тому времени около 400 000, должно было принимать десятки тысяч людей: расселять, обучать ивриту, предоставлять работу. К 1939 году, несмотря на рост преследований и убийств евреев в Австрии и Германии, Британия решила прекратить иммиграцию в Палестину, другие страны просто отказывались их принимать. «Если народ слаб, то как ни справедливы предъявляемые им требования, этого все равно мало», — писала Голда Меир. Долгие годы палестинские евреи жили по так называемой «Белой книге» — британскому декрету, четко регламентирующему и ограничивающему возможное количество въезжающих. Весь период войны прошел для палестинских евреев под лозунгом: «Мы будем бороться с Гитлером, как если бы не было «Белой книги», и с «Белой книгой», как если бы не было Гитлера». Перед ними стояли три основные задачи: ввоз в Палестину как можно больше евреев, получение у англичан разрешения на ведение боевых действий, сохранение экономики поселения в состоянии готовности принимать новых поселенцев, если они, конечно, останутся после войны. Был создан Военный экономический совет, членом которого Голда Меир была все военные годы. Общеизвестна тема массового истребления евреев во время войны, они называют это Катастрофой. Главное, что после ХXII сионистского конгресса в Базеле, который Меир сравнивала со сбором семьи в глубоком трауре, стали открыто говорить о создании еврейского государства.
1947 год ознаменовался для Голды Меир успехом. Посетив лагеря еврейских беженцев на Кипре, она увидела, что в тех условиях дети не смогли бы пережить зиму. Ей удалось добиться значительных послаблений в режиме въезда в Палестину хотя бы для детей, что еще больше подстегнуло евреев в требовании государственности.
14 мая 1948 года, почти как подарок к 50-летию Голды Меир, была подписана Декларация независимости, и на карте мира появилось новое государство — Израиль. Голда Меир была в числе подписывающих этот исторический документ. «Глаза мои наполнились слезами, руки дрожали. Мы сделали еврейское государство реальностью, — и я, Голда Мабович-Меерсон, дожила до этого дня», — вспоминает она. И отмечает политическую прозорливость Бен-Гуриона, понимавшего — сейчас или никогда — ведь согласие таких гигантов, как США и СССР, в вопросе образования еврейского государства было уникальным.
Не менее уникальным стало появление в этом же году Голды Меир в Москве в качестве посла — женщина, к тому же представляющая крошечное воюющее государство. Израильское посольство в Москве, разместившееся в гостинице «Метрополь», управлялось на принципах киббуца: все вместе работали, готовили еду, несли дежурства. Самое яркое впечатление произвело на Голду посещение московской синагоги в дни еврейского Нового года и Йом-Кипура. Ее кружили десятки тысяч взволнованных евреев, в глазах которых было и отчаяние, и преданность. Меир пробыла в Москве 7 месяцев, после чего Бен-Гурион, занимавшийся формированием Кабинета, назначил ее министром труда и социального страхования. Начиная с 1949 года в Израиль стали прибывать поселенцы со всего мира, в течение нескольких лет их прибыло около 700 000. Несмотря на всю поддержку мирового еврейского сообщества, расселять их, предоставлять условия для жизни было делом непростым, ведь огромная часть бюджета шла на военные нужды. Именно этими вопросами и занималась Голда Меир в качестве министра труда. Так же в 1949 году она была избрана в кнессет, где проработала четверть века. В 1956 году Меир становится министром иностранных дел.
По свидетельствам израильского дипломата Яакова Цура, ей удавалось привлечь на свою сторону политических деятелей, отнюдь не являвшихся сторонниками сионизма и государства Израиль. Нельзя не отметить многочисленные поездки Голды Меир в африканские страны, результатом которых стала программа МАШАВ, предполагающая оказание помощи этим странам в организации служб здравоохранения, образования, борьбы с голодом.
К концу 1965 года здоровье Голды Меир ухудшилось — сказались бесчисленные поездки, психологические нагрузки, вечная спешка, общая усталость. Решив, что лучше быть «полностью бабушкой, чем полуминистром», она подает в отставку, продолжая оставаться членом кнессета. Однако покой и отдых были недолгими — последовала шестидневная война 1967 года (всего Израиль боролся с арабскими соседями в 1948, 1949, 1956, 1967 и 1973 гг.) Ко времени своего избрания четвертым премьер-министром Израиля в 1969 году у Голды Меир было более 45 лет политического опыта. «Я поняла, что мне придется принимать решения, от которых будет зависеть жизнь миллионов людей, однако на размышления времени не было, и раздумья о пути, который довел меня из Киева до кабинета премьера, надо было отложить на потом», — вспоминает она. Годы премьерства были очень трудными для Голды Меир, и не только по причине преклонного возраста. Во-первых, произошли политические разногласия, доведшие до полного разрыва с Бен-Гурионом, перед которым Меир преклонялась всю жизнь. А во-вторых, трагическая Война Судного Дня, 1973 г., начавшаяся по причине провала израильской разведки. Только помощь США позволила Израилю выиграть эту войну, но ценой тому было множество человеческих жертв, чего Голда Меир как мать и бабушка, не смогла себе простить. После пятидесяти лет служения государству политическая карьера закончилась, и в 1974 году она подает в отставку. Любые биографические данные, перечни должностей и рост политической карьеры не могут объяснить огромной любви, которой пользовалась Голда Меир у своего народа, и уважения во всем мире. Когда в 1978 году, почти двадцать лет тому назад, она умерла в Иерусалиме, оплакивавшие соотечественники назвали ее «Совестью еврейского народа».
