главная - история - политика - языки - ислам - туризм и отдых - заказ тура - атлас - библиотека - каталог сайтов - фотогалереи - обои - прогноз погоды - музыка и кино - купить книгу - сувениры - поиск - рассылка
Алжир - Афганистан - Бахрейн - Египет - Израиль - Иордания - Ирак - Иран - Йемен - Катар - Кипр - Кувейт - Ливан - Ливия - Марокко - ОАЭ - Оман - Палестина - Саудовская Аравия - Сирия - Тунис - Турция

ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ

ИСКУССТВО ДРЕВНЕГО ЕГИПТА

ИСКУССТВОО ВРЕМЕНИ НОВОГО ЦАРСТВА

 

Искусство времени Эхнатона и его приемников (Амарнское искусство)
(первая половина 14 века до н.э.)

Последние десятилетия правления XVIII династии были полны бурных событий. Грабительские войны непомерно обогатили высшую знать и жречество, особенно жрецов главного святилища Египта - храма Амона в Фивах. Это укрепило положение владетельной рабовладельческой верхушки и жречества и противопоставило их царской власти. Обострение отношений привело к открытому конфликту при Аменхотепе IV, который, опираясь на средние слои рядовых свободных, попытался провести крупные социально-экономические реформы под видом реформы религиозной.

Стремясь подорвать авторитет жречества, опиравшийся на культы древних богов, фараон выдвинул новое учение, объявив единым истинным божеством солнечный диск под именем бога Атона. Храмы старых богов были закрыты, их изображения уничтожены, храмовое имущество конфисковано. Фараон построил себе новую столицу в Среднем Египте, на равнине, окруженной полукруглой горной цепью, в горах которой были вырублены гробницы для царя, его семьи и придворных.

В настоящее время здесь находятся три деревни; от названия одной из них часто весь период правления Аменхотепа IV называется в египтологии "амарнским".

Раскопки новой столицы пролили яркий свет на всю историю периода и, что особенно важно, дали нам непревзойденные шедевры египетского искусства.

Новый город был назван Ахетатоном, что означает "Небосклон Атона". Фараон также принял новое имя - Эхнатон - "Дух Атона". Царь всячески старался подчеркнуть свой разрыв с традициями прошлого, соблюдение которых всегда являлось в руках господствующей верхушки мощным средством воздействия на народные массы. Так, Эхнатон приказал и официальные надписи, и художественную литературу, и даже гимны новому богу писать разговорным языком, а не устаревшим книжным, которым пользовались до этого времени.

Рис. 47 Поклонение фараона Эхнатона солнцу. Рельеф из храма в Ахенатоне.

Решительный перелом произошел и в искусстве, столь тесно связанном в Египте с религией. Уже памятники, созданные в начале правления Эхнатона, резко отличаются от всего предшествующего сознательным отказом от ряда канонических форм и традиционного идеализированного образа царя. Таковы рельефы и скульптуры фиванского храма Атона, построенного еще до перенесения столицы в Ахетатон, равно как датированные шестым годом правления Эхнатона рельефы на пограничных плитах новой столицы и ранние рельефы ее храмов (Рис. 47). Фараон изображен здесь с некрасивыми чертами лица и формами болезненного тела. Необычны и сами позы царя и царицы на рельефах: они изображены в полном профиле, без необходимого по канону условного фасного разворота плеч.

Своеобразие памятников времени Эхнатона явилось закономерным следствием его реформы и было тесно связано с новым, более реалистическим по своему существу мировоззрением, в частности с запрещением культа Амона, которое сопутствовало разрыву фараона со знатью и жречеством. Как известно, в Египте изображения богов всегда совпадали с образом правящего фараона, что должно было наглядно показать божественное происхождение последнего. Поэтому, если бы и теперь царя продолжали изображать согласно традиции, то его образ совпал бы тем самым с образами тех богов, культы которых он преследовал. Этого нельзя было допустить. С этого времени фигуры царя, царицы и их детей и в скульптуре и на рельефах должны были иметь новый облик, лишенный иконографического сходства с изображениями древних богов.

Поиски новых образов в соответствии с общим характером учения Эхнатона, в котором много места отводилось вопросам познания "истины", пошли по линии создания возможно более правдивых образов. Однако такое развитие реалистических стремлений не могло возникнуть только по требованию Эхнатона. Как сами реформы были подготовлены соответствующими историческими причинами, так и почва для амарнского искусства была подготовлена общим ходом развития фиванского искусства с нараставшим в нем интересом к познанию и передаче окружающего мира. В то же время новые тенденции в искусстве Амарны, как и во всей ее идеологии, стояли в тесной связи с изменением придворной среды, в которую влились теперь выходцы из рядовых свободных. А ведь именно для масс рядовых свободных, недовольство которых своим положением все возрастало в течение XVIII династии, как раз и был характерен засвидетельствованный рядом источников рост интереса к вопросам морали, истины. Таким образом, новые стремления, отразившиеся в амарнском искусстве, были обусловлены конкретной исторической обстановкой и ее прогрессивными общественными силами.

Естественно, что изменилась не только форма памятников, но и их содержание. Так, впервые появились изображения египетского царя в быту. Рельефы на стенах амарнских гробниц придворных показывают царя и его семью на улицах города - в носилках или на колесницах, во дворе - то за обедом, то в узком семейном кругу. Впервые всюду, даже в сценах награждения вельмож и получения дани от покоренных народов, вместе с фараоном изображена его семья, причем явно подчеркивается нежная любовь, связывающая членов этой семьи. Характерно и стремление передать конкретную обстановку, в которой происходят изображаемые события: никогда еще до Амарны египетское искусство не знало такого количества разнообразных изображений садов, домов, дворцов, храмов.

В итоге почти все композиции художникам Ахетатона пришлось создавать заново, в том числе даже и ритуальные сцены, так как новая религия потребовала и новых обрядов и новых типов святилищ, где культ солнца совершался под открытым небом.

Все это удалось не сразу. Создателями новых памятников были те же художники, которые до этого работали в Фивах и воспитывались в мастерских, где от поколения к поколению передавались не только навыки, но и идеи, обусловившие содержание памятников. Теперь перед этими людьми встали новые задачи, крутой переход к осуществлению которых требовал немедленного овладения новыми формами. Не удивительно поэтому, если на первых этапах появления нового стиля памятники отличались не только новизной содержания и формы, но и несоразмерностью отдельных частей фигур, резкостью линий, угловатостью одних контуров и чрезмерной закругленностью других. Внимание художников в первую очередь направлялось на обязательную для них передачу тех черт, которые были определены в качестве канона для портрета каждого из членов царской семьи - длинного лица, узких глаз, выступающего подбородка, худой выгнутой шеи, одутловатого живота, жирных бедер, узких щиколоток - для Эхнатона, аналогичного строения тела, худощавого лица и длинной шеи - для его жены Нефертити, и т. д. Такое изображение царя и его близких было чуждо прежнему, привычному канону, и понятно, почему при стремлении передать в первую очередь без прикрас подлинные портретные черты именно эти черты и оказывались порой настолько подчеркнутыми, что вначале некоторые историки, забывая о бесспорно официальном назначении и местоположении данных памятников, объявили их "карикатурами".

Однако постепенно обостренность новых черт в произведениях мастеров Ахетатона стала исчезать, уступая место яркому расцвету их творчества. Впервые египетские художники были внезапно освобождены от веками сдерживавшего их искания канона и смогли создать подлинно прекрасные памятники, доныне производящие незабываемое впечатление и вызывающие заслуженное восхищение.

Рис. 48 Голова царицы Нефертити из мастерской скульптора в Ахетатоне.

Лучшими образцами из дошедших до нас скульптур Ахетатона являются портретные головы Эхнатона и членов его семьи. И прославленная раскрашенная голова царицы Нефертити из известняка (Рис. 48), и не менее замечательные, не вполне законченные ее же портретные головы из песчаника (Рис. 49) являются поразительными произведениями большого реалистического искусства, созданного за тысячу лет до расцвета искусства Греции. Весь характер стиля этих памятников определяется тем дыханием жизни, которым они полны. Именно это исключительное умение мастера при явном очень строгом отборе черт создать дышащие жизнью лица и ставит амарнские портреты на неповторившуюся после них в египетском искусстве высоту. С какой-то исключительной легкостью и тонкостью передала рука гениального скульптора эти изумительные губы, складки около рта, почти неощутимую моделировку щек, висков, шеи, дав полное впечатление естественной мягкости тела. Все три портрета Нефертити полны чудесного обаяния подлинной женственности, которая составляет особую прелесть ее образа.

Рис 49 Голова царицы Нефертити из мастерской скульптора в Ахетатоне.

Найденные при раскопках Ахетатона мастерские скульпторов дали ценный материал для выяснения методов их работы. Здесь были обнаружены незаконченные скульптуры и гипсовые маски, снятые не только с умерших, но и с живых людей. На таких масках мастер удалял ненужные ему детали и путем ряда последовательных отливок, каждая из которых подвергалась новой обработке, достигал наконец того совершенства в отборе черт, которое поражает в искусстве Ахетатона. Прекрасными образцами различных этапов работы скульпторов являются незаконченные портреты Эхнатона (Рис. 50) из мастерской начальника скульпторов Тутмоса. Мы уже не видим здесь обостренного преувеличения основных черт лица фараона; при бесспорном сохранении портретности образ Эхнатона в этих скульптурах передан так же правдиво, с такой же жизненностью, которой отмечены головы Нефертити. Перед нами лицо человека несомненно болезненного, но полного фанатического упорства в достижении задуманного.

Рис. 50 Голова Эхнатона из мастерской скульптора в Ахетатоне.

 

В том же стиле выполнены и прекрасные портретные головки царевен и преемника Эхнатона Сменхкара. Овал лица старшей царевны Меритатон, ее выступающий подбородок, неуловимая болезненность явно унаследованы ею от Эхнатона, тогда как рот повторяет очертания губ Нефертити. Другое лицо мы видим у третьей дочери царя - нежное, мягкое, без остроты черт. Портреты Сменхкара особенно поражают своей жизненностью. Скульптор прекрасно передал образ хотя и красивого, но тоже болезненного юноши, изнеженного и капризного, с тяжелыми веками и опущенными углами губ.

Находки в мастерских показали также, что освобожденные от канона скульпторы новой столицы достигли небывалых успехов не только в области портрета. Не менее замечательны по своему реализму и тела амарнских статуй, примером чему является знаменитый торс статуэтки нагой девушки (царевны?), в котором скульптор с поразительным мастерством передал мягкие, полные грации формы юного тела. Стремясь создать возможно более близкие к действительности памятники, мастера Ахетатона стали впервые широко применять сочетание в одной статуе различных материалов. Лица и руки статуй высекались чаще всего из кристаллического песчаника, хорошо передающего цвет смуглого тела; покрытые же белыми одеждами туловища делались из известняка. По-прежнему широко применялась раскраска скульптур, равно как и инкрустация глаз.

Отмеченные на скульптурах Ахетатона изменения стиля одновременно наблюдаются и на рельефах более поздних амарнских гробниц, которые отличаются тем же отсутствием утрировки новых черт, той же мягкостью выполнения, такой же естественностью, которые мы отмечали в круглой скульптуре. Таково изображение смерти одной из царевен, где мы видим потрясенных горем родителей, рыдающих над телом дочери, плачущих сестер, рвущуюся к умершей ее кормилицу. Живыми кажутся выполненные в натуральную величину группы плакальщиц, в горе ломающих руки и бьющих себя по голове.

Значительно расширяется роль пейзажа. Стремление прославить нового бога, солнце-Атона как творца вселенной выразилось в своеобразных сценах почитания Атона не только людьми, но всей природой: навстречу лучам солнца по склонам гор бегут молодые газели и зайцы, спешат страусы, взмахивая крыльями. Перед нами отражение тех же идей, которыми полны гимны Атону:

"Прекрасен твой восход на небосклоне,
О Атон, живущий изначала жизни!..
Ты посылаешь свои лучи,
И Египет ликует...
Птицы летят из своих гнезд,
И их крылья восхваляют твой дух!
Всякий скот прыгает на своих ногах,
Все, что летает, и все, что порхает, живет,
когда ты озаряешь их...
Рыбы в Ниле прыгают пред твоим лицом,
И лучи твои - внутри моря".

Таким образом, благодаря утверждению и расцвету новых взглядов на мир и последовавшему в итоге реформ Эхнатона разрыву с традициями художники Ахетатона, освобожденные от прежних канонов, сумели создать замечательные по своей жизненности памятники.

Рис. 51 Стеклянный сосуд.

Рис. 52 Сосуд из Амарны в виде рыбки.

По аналогичному пути развивалось и художественное ремесло, где с небывалым разнообразием использовались реалистически переданные растительные мотивы и особенное внимание уделялось богатству расцветки изделия, в частности предметов из фаянса и стекла(Рис. 51-52).

Очень важно, что раскопки Ахетатона пополнили наши в общем скудные сведения о гражданской архитектуре Египта, так как здесь были найдены остатки и дворцов и жилищ различных слоев населения.

Дома богатых людей обычно стояли посреди большого участка, обнесенного стеной, в которой было два входа - главный и особый для слуг. От главного входа к дверям дома вела мощеная дорожка. Дома строились из кирпича, из камня же делались лишь базы колонн и обрамления дверей. Парадная часть дома состояла из центральной, приемной комнаты и двух-трех такого же назначения меньших помещении. Жилую часть составляли спальня хозяина с умывальной, женские помещения и кладовые. Все комнаты имели окна под потолком; центральная комната всегда строилась выше других. Стены и полы покрывались росписями. Вокруг дома располагались дворы, колодец, службы, сад с плодовыми деревьями, цветами, прудом и беседками. Дома низшего городского населения отличались от богатых усадеб и размерами и полным отсутствием служб и садов. Так же малы были и дома строителей гробниц фараона и знати, составлявшие особый поселок за городом по дороге к гробницам.

Дворцы также строились из кирпича, и только колонны и обрамления дверей были из камня. Главный дворец состоял из двух частей - частной, где находились жилые комнаты, и официальной, предназначенной для больших приемов и иных церемоний. Обе части соединялись крытым переходом, перекинутым через разделявшую их дорогу. Колонны дворца отличались большим разнообразием. Здесь были и колонны со стволами в виде связок папирусов с изображениями висящих вниз головами уток под капителями в форме цветов папируса, и колонны с необычными сочетаниями листьев пальм и фиников, и, наконец, колонны, пальмовидные капители которых были сплошь покрыты инкрустацией из блестящих цветных фаянсов с позолоченными перегородками. Несколько комнат в официальной части дворца были отведены для отдыха фараона.

Рис. 53 Роспись пола во дворце в Ахенатоне.

Эти помещения, так же как комнаты частной половины и комнаты загородных дворцов, обычно группировались вокруг внутренних садов с водоемами и были украшены чудесными росписями, содержавшими изображение растений и сцены из дворцового быта. Росписи полов воспроизводили нильские заросли с цветущими лотосами, порхающими птицами и резвящимися среди тростников животными (Рис. 53). У некоторых помещений дворца стены были покрыты фаянсовыми изразцами также с изображениями растений. Из частной половины дворца происходит известная роспись с изображением двух дочерей Эхнатона (Рис. 54). Выполненная в золотисто-розовых тонах, эта роспись поражает как колоритом, так и естественными позами девочек.

Рис. 54 Дочери Эхнатона. Роспись из дворца в Ахентатоне.

При загородных дворцах находились большие сады с прудами и даже особыми помещениями для зверинца.

Храмы, как и раньше, были ориентированы с востока на запад, их территории обнесены стенами, вход оформлен в виде невысокого пилона с мачтами. Однако храмы имели и ряд новых черт. Так, поскольку новые культы совершались под открытым небом, храмы Атона не имели характерных для Египта колонных зал, и колонны были здесь только в павильонах перед пилонами. Чередование же небольших пилонов с огромными открытыми дворами, лишенными портиков и наполненными рядами бесчисленных жертвенников, придало храмам известную сухость и однообразие. Далее, вследствие того что храмы строились наспех, как и весь город, в основном из кирпича, они не отличались ни монументальностью, ни качеством материала. Внешне, однако, храмы имели достаточно нарядный вид благодаря широкому применению для их декорировки цветных рельефов с позолотой.

Расцвету искусства Ахетатона был положен внезапный конец. Реформы Эхнатена не имели успеха, так как рядовые свободные не получили никаких существенных преимуществ, и вскоре после смерти фараона его второй преемник и зять юный Тутанхамон был вынужден пойти на примирение со знатью и жречеством. Последние восстановили прежний порядок, воспользовавшись недовольством внутри страны и неудачами внешней политики, приведшей к потере азиатских владений, что объяснялось жрецами как результат гнева старых богов во главе с Амоном. Однако разрыв с традициями при Эхнатоне вызвал столь решительные сдвиги в различных областях культуры, что полный возврат к старому был уже невозможен. Подобно тому как разговорный язык прочно удержался и в художественной литературе и в деловых документах, так и в изобразительном искусстве нельзя было вычеркнуть все то новое, что было осознано и освоено мастерами Ахетатона.

Следует учесть, что те же мастера были творцами и произведений, созданных при ближайших преемниках Эхнатона. Эти памятники полны традициями Амарны и явно близки к ней и в скульптуре, и в росписи, и в художественном ремесле, как это видно хотя бы по образцам, найденным в гробнице фараона Тутанхамона. Она не была разграблена и сохранила замечательные памятники из ценнейших материалов. Среди них - великолепная золотая портретная маска фараона со вставками из лазурита на головном платке и из различных самоцветов, фаянса и стекла на ожерелье, литой золотой гроб царя, также с портретным лицом и с инкрустациями из камней и паст, замечательные сосуды из алебастра. В одном из них, изображающем лежащую козочку, хранились благовония, другой, сделанный в виде пучка лотосов, служил светильником: в чашечки цветов наливалось масло, и огоньки светилен позволяли оценить и тонкость резьбы сосуда и великолепие сквозящего камня.

Другой светильник состоял из двух плотно вставленных один в другой кубков из полупрозрачного алебастра; когда зажигалась плававшая в масле светильня, на стенках начинали просвечивать цветные изображения, выполненные на наружной поверхности внутреннего кубка - фигуры царя и царицы, гирлянды цветов. На одном из сосудов крышка, сделанная в виде гнезда, в котором среди яиц сидит только что вылупившийся утенок с открытым клювом и поднятыми маленькими крылышками, напоминает слова гимна Атону:

"Птенец в гнезде говорит еще в скорлупе,
Ты даешь ему воздух внутри ее, чтобы ожить..."

Поражают своей отделкой и найденные в гробнице различные ларцы, в том числе ларец, покрытый росписями со сценами битвы и царской охоты, полными бурного движения несущихся галопом колесниц, мечущихся в поисках спасения львов (Рис. 55). Эти росписи, впервые давшие нам образцы древнеегипетской миниатюрной живописи, очень интересны по колориту, построенному на сочетании разнообразных желтых тонов: на светло-желтом фоне чередуются ярко-кирпично-коричневые лошади, золотистые львы, розоватая собака; гривы львов даны без контуров, красными линиями, гривы и хвосты лошадей - черными штрихами.

Трудно перечислить все шедевры художественного ремесла, обнаруженные в гробнице Тутанхамона: здесь и кожаные сандалии, украшенные золотым лотосом с вставками из лазурита, сердолика и амазонита и ромашками из желтого и красноватого золота, четко выделявшимися на фоне голубого фаянса; и золотые кинжалы с . великолепно отделанными рукоятками и ножнами, и различные золотые ожерелья со множеством вставок из самоцветов и стекла; количество их в одном только ожерелье доходило до 166 штук.

Рис. 56 Тутанхамон и царица. Рельеф на крышке ларца из гробницы Тутанхамона.

По-прежнему "по-амарнски" непринужденны позы царя и царицы на рельефах на спинке деревянного, обитого золотом кресла или на пластинке из слоновой кости, служившей крышкой ларца (Рис. 56), представляющей Тутанхамона, принимающего цветы от его юной жены среди пышных букетов и гирлянд.

Рис. 57 Богиня, охраняющая саркофаг Тутанхамона.

Детали рельефа инкрустированы черным деревом, фаянсом и стеклом. Совершенно прелестны по свободе, изяществу и мягкости форм маленькие фигурки богинь (Рис. 57).

Несмотря на то, что после восстановления старых культов художники были вынуждены вернуться к прежним образцам, они сумели вдохнуть в них столько разнообразия и смелого новаторства, что превратили их, в сущности, в новые композиции, как это можно видеть хотя бы по росписям на упомянутом ларце Тутанхамона с изображениями битвы и охоты.

Но значение искусства Амарны не ограничилось только временем ближайших преемников Эхнатона, оно сыграло существенную роль и в сложении замечательного искусства периода XIX династии, а тем самым и всего искусства второй половины Нового царства в Египте.

 

Матье М. Э. "Искусство Древнего Египта"
Москва, 1961 г.

|ГЛАВНАЯ СТРАН�ЦА САЙТА БЛ�ЖН�Й ВОСТОК|