Л.И.Климович. Книга о Коране
Москва: Издательство политической литературы. 1986 год

Книга о коране, его происхождении и мифологии.
Глава I. КОРАН И РАННИЙ ИСЛАМ
1."Книга книг" ислама
2. Истоки ислама и пророки в Аравии
3.Медина. Гонимые и гонители
4. Халифат и завоевания арабов

Глава I. КОРАН И РАННИЙ ИСЛАМ



     Медина. Гонимые и гонители

     Проповедь Мухаммеда,   как   и   движение  ханифов,  не  получила
поддержки в Мекке, пока там властвовали родо-племенная знать и тесно с
нею   связанное   жречество   доисламской  Каабы.  Сторонники  пророка
подвергались травле и  унижениям,  из-за  которых  некоторые  из  них,
согласно  мусульманской  традиции,  были  вынуждены  искать убежища за
пределами Хиджаза,  даже в Аксумском государстве,  в Северной Эфиопии.
Впрочем,  связи  с  Восточной Африкой были давние,  эфиопская община в
Мекке известна еще в VI веке.  Эфиопы оказывались в Хиджазе как мирным
путем, с торговыми караванами, так и в числе воинов других государств.
Например,  их было немало в походе,  предпринятом в середине  VI  века
правителем    Химьяритского   государства,   расположенного   на   юге
Аравийского полуострова; история этого похода, в котором, по преданию,
вели  слона  или  13  слонов,  отражена  в  105-й суре Корана "Слон" -
"аль-Филь".
     После кончины  жены  пророка  Хадиджи  и смерти вскоре главы рода
хашимитов Абу Талиба,  дружественно относившегося к своему  племяннику
Мухаммеду, во главе их рода по праву старшинства оказался Абд аль-Узза
ибн Абд аль-Мутталиб.  По преданию, являясь родным дядей Мухаммеда, он
был  непримиримым  недругом его "пророческой миссии",  ярым защитником
традиционного культа Каабы.
     Мухаммед пытался нейтрализовать фанатичные  наскоки  дяди  и  его
близких, но удача в то время была явно не на его стороне.
     Оказавшись в положении,  когда ни  сам  он,  ни  разделявшие  его
взгляды  курейшиты  не  могли  рассчитывать  на  помощь  своего рода и
племени,  Мухаммед,  судя по преданию и упоминавшемуся выше старейшему
жизнеописанию  пророка  -  сире  Ибн Исхака - Ибн Хишама,  стал искать
выход на стороне, вне Мекки. Первая попытка найти поддержку в соседнем
небольшом  городе  Таифе  у  арабского  племени  сакифитов  окончилась
безуспешно:  пророку с трудом удалось спастись от их гнева. Дальнейшие
поиски  свели Мухаммеда с мединцами,  которым он был близок по матери,
происходившей из Медины.  Обстановка в этом городе  была  неспокойной.
Населявшие  Медину  арабские  племена аус,  хазрадж и другие,  а также
издавна жившие в нем значительные группы исповедовавших иудаизм племен
кайнука,   надир   и   курайза   страдали  от  все  чаще  вспыхивавших
междоусобиц, в основе которых лежала борьба за плодородные земли.
     Согласившись на роль своеобразного "третейского судьи",  а отнюдь
не вероучителя,  Мухаммед стал переселять своих сторонников из Мекки в
Медину.  Вслед за ними он и сам совершил хиджру - переселение  в  этот
город.  С  момента  этого  переселения  ведется  мусульманский  лунный
календарь хиджры. Летосчисление по нему начинается с 16 (точнее, вечер
15)  июля  622  года  н.  э.  Это был первый день нового года - месяца
мухаррема - по лунному календарю древних  арабов.  Надо  сказать,  что
днем,  когда  произошло  переселение  сторонников Мухаммеда из Мекки в
Медину,  в разных преданиях называются  разные  дни:  14,  20  или  21
сентября  622  года.  На  это  обстоятельство  еще  в  XI веке обратил
внимание знаменитый хорезмский ученый Абу Рейхан Бируни - (973  -  ок.
1050),  писавший,  что  "существует  разногласие относительно того,  в
какой из  понедельников  была  хиджра"[Бируни  Абу  Рейхан.  Избранные
произведения. Ташкент, 1957, 1, с. 374.].
     Далеко не просто,  не сразу и не только мирным путем Мухаммеду  и
его  соратникам,  переселившимся  в  Медину и называвшимся мухаджирами
("переселенцами" - по-арабски мухаджирун)  удалось  примирить  племена
аус  и  хазрадж  и  вместе  с примкнувшими к ним мединцами (ансарами -
помощниками) встать в середине  двадцатых  годов  VII  века  во  главе
нового большого объединения родов и племен Хиджаза с центром в Медине.
Это объединение было создано не по родовому или племенному признаку, а
по  взаимному  признанию  равных  прав  мухаджиров,  ансаров,  местных
иудейских племен,  а также других иноверцев.  При соблюдении взаимного
мира  и  поддержки,  в  том  числе в случае военных действий,  которые
предпримут мухаджиры,  ансары и  племена,  исповедующие  иудаизм,  они
обязывались  самостоятельно  улаживать  дело  освобождения  или выкупа
попавших в плен единомышленников.  Убийца не мог  найти  оправдания  и
защиты  ни  у кого из договаривающихся сторон;  вражда и кровная месть
между ними исключались.  Мухаджир Мухаммед признавался судьею и своего
рода  политическим  главой  этого нового объединения.  В подтверждение
этой договоренности было обнародовано вошедшее в Коран "откровение"  о
равенстве  исповеданий:  "В  религии  нет  принуждения"  -  "Ля икраха
фи-д-дини" (2:257).
     У этого нового объединения, по-видимому, было немало энтузиастов,
давно   искавших   выхода   из  нелегкого  материального  и  правового
положения.  Но перед ними вскоре  возникли  новые  трудности,  решение
которых нельзя было откладывать.
     Вопреки модернизированным        истолкованиям,        какой-либо
демократической социальной программы новое объединение  не  содержало,
так же как не содержали ее и более ранние и поздние "откровения".  Вот
пример. Как в Мекке, так и в Медине было немало ростовщиков, к которым
порой  приходилось  обращаться  не  только  купцам,  но  и малоимущим,
беднякам.  И в Коране  находим  аяты,  осуждающие  ростовщиков,  лихву
(риба).  Но  в целом позиция Корана в этом вопросе половинчата.  Коран
выступает против чрезмерно высоких процентов,  когда  за  одалживаемую
монету  брали  две,  а  то  и  четыре.  С  этим  он обращается и к тем
ростовщикам, которые приняли ислам: "О вы, которые уверовали! - читаем
в  3-й  суре.  -  Не  пожирайте роста,  удвоенного вдвойне,  и бойтесь
Аллаха,  - может быть, вы окажетесь счастливыми!" (К., 3: 125). И еще:
"...бог  позволил  прибыль в торговле,  а лихву запретил...  Верующие,
бойтесь бога  и  оставьте  то,  что  достается  вам  лихвой,  если  вы
верующие.  Если не сделаете того,  то знайте,  что у бога и посланника
его война с вами.  Но если вы покаетесь,  то в ваших  руках  останется
капитал" (2:276,  278-279).  Итак,  эта "война",  по существу,  не шла
дальше некоторого ограничения  ростовщичества.  И  неудивительно,  что
ростовщичество  в  Аравии  и других мусульманских странах при арабских
халифах и позднее продолжало существовать,  хотя  порой  и  в  скрытых
формах.  А  в  XX  веке  в  Саудовской  Аравии,  на территории которой
находятся Мекка и Медина,  получило развитие и  банковское  дело.  Как
отмечается  в справочнике "Саудовская Аравия",  "под влиянием запрета,
наложенного  Кораном  на   ростовщичество...   саудовские   банки   не
выплачивают и не взимают процентов. Однако они получают "комиссионные"
за обслуживание,  которые составляют от 7 до 8,5 %  в  зависимости  от
типа   займа   и   его   целевого  назначения.  На  срочные  вклады  и
сберегательные счета  начисляются  "комиссионные"  в  пределах  3,5  -
5%"[Саудовская Аравия (справочник).  М.,  1980,  с. 188.]. Есть в этом
государстве "Исламский банк развития".  А  правящий  клан  Саудовского
королевства   является   вкладчиком  многомиллиардных  сумм  в  банках
Соединенных Штатов Америки и  других  капиталистических  стран.  Банки
существуют теперь и в таких мусульманских государствах, как Пакистан и
Иран.
     Имущественное и  социальное  неравенство  сохранялось  как  среди
мухаджиров,  так  и  среди  ансаров   и   других   членов   мединского
объединения.  И трудности, которые они испытывали, оказывались разными
для  семей  с   неодинаковым   достатком,   различными   материальными
возможностями   и   положением  в  новом  объединении.  Конечно,  всех
мухаджиров в той или иной мере связывал факт их переселения,  а  также
то,  что  все  они  признавали  Мухаммеда не только юридическим главой
своего объединения,  но и выразителем близких им духовных интересов. В
известной  мере  последнее  относилось  и  к ансарам.  Однако много ли
общего,  помимо отмеченного,  было у малоимущих мухаджиров и  ансаров,
например,  с  богатым  купцом  Абу  Бекром  (Абу Бакр),  выдавшим свою
десятилетнюю дочь Аишу за пятидесятилетнего Мухаммеда и  занимавшим  в
новом объединении видное положение?
     Все это осложняло жизнь мединского  объединения,  так  или  иначе
отражаясь и на его культе. Примером может служить построенная в Медине
бедной,  неимущей частью верующих покрытая крышей мечеть (масджид),  в
которой они укрывались от дождя и зимней стужи.  Мечети в Аравии тогда
строились без крыш:  они представляли собой место,  с  четырех  сторон
обнесенное   стеной.  Не  было  в  то  время  и  определенной  стороны
поклонения  молящегося  -  кыблы  (киблы).  В  Коране  говорится,  что
молящийся  пророк  обращал  свое  лицо  в разные стороны неба (2:139).
Храм,  построенный, согласно преданию, "для больных и нуждающихся, для
дождливой  ночи  и зимней ночи"[По арабскому историку и богослову IX-Х
вв.  ат-Табари (Annales,  ed.  М.  J.  De Goeje, I. Lugduni Batavorum,
1879, p. 1704); Бартольд В.В. Сочинения, т. 6, с. 542.], Коран объявил
мечетью  "вреда"  и  назвал  его  строителей  соперниками  и  лжецами,
стремящимися  вносить  "разрыв  между  верующими".  "В  ней никогда не
становись на молитву...  Бог - не вождь людям нечестивым.  Здание  их,
которое  построили  они,  до  тех пор не перестанет быть недоумением в
сердцах их,  пока сердца их  не  будут  истерзаны"  (9:108-111).  Лишь
позднее,  когда  ислам  распространился  и на севере,  стали строиться
мечети, как правило, крытые и даже отапливаемые.
     Этот пример  может  служить  наглядной  иллюстрацией того,  что в
раннем исламе многое было иным,  чем  сейчас.  Вообще,  как  известно,
религиозные   верования,  хотя  и  в  фантастической  форме,  отражают
действительность  и  подвержены  изменениям  в  соответствии  с  новой
исторической обстановкой.
     Однако было бы неправильно упускать из вида и то,  что объединяло
мухаджиров,  да  и  в той или иной мере разделявших их участь ансаров.
Ведь тот же названный выше Абу Бекр,  как и его зять, да и большинство
мухаджиров   не   могли   не  понимать,  что,  израсходовав  средства,
привезенные из Мекки,  они попадут в весьма незавидное положение, если
не  сумеют найти себе другого занятия,  иного выхода.  В числе ансаров
были люди, помогавшие мухаджирам, безвозмездно предоставлявшие им свои
дома,   подсобные  помещения,  продукты.  Но  сколько  же  можно  было
рассчитывать на подобную благотворительность?  Да  и  разве  борьба  с
Меккой  окончилась  -  не  она  ли  стала  одной  из  главнейших задач
мухаджиров?  Не их ли цель - ослабление жречества Каабы,  опирающегося
на  курейшитскую  знать?  Не  это ли вынудило их уйти из родного дома,
совершить хиджру?  Все это  не  могло  не  побудить  Мухаммеда  и  его
соратников, стоявших во главе мединской общины, при помощи примкнувших
к ним ансаров встать на путь активных действий против мекканцев.
     По преданиям  и  согласно  "Книге  жития  посланника  Аллаха" Ибн
Исхака - Ибн Хишама,  мухаджиры начали нападать на  торговые  караваны
мекканцев,  в  том числе на отправлявшиеся в запретные (харам) месяцы,
считавшиеся у арабов наиболее безопасными.  Это вызывало среди  арабов
нарекания,  сомнения и ропот.  Но мухаджирам надо было во что бы то ни
стало добиться успеха,  и поэтому они шли  на  риск.  Расчет  оказался
верным:  их  действия  принесли  мединской  общине  немалую  добычу  и
окрылили ее.
     Так, в  начале  623  года  мухаджирам  удалось  ограбить  караван
курейшитов,  вышедший в запретном месяце раджабе  из  Мекки  в  Сирию.
Особенно удачным для мухаджиров во главе с Мухаммедом стало нападение,
совершенное в марте 624 года,  приходившемся также на запретный месяц,
на  этот раз - рамадан (рамазан).  Абу Суфйан,  возглавлявший караван,
шедший из Сирии  в  Мекку,  узнав  о  приготовлениях  мединцев,  сумел
провести его в Мекку через Тихаму,  область у побережья Красного моря.
Затребованные  им  из  Мекки  наскоро  собранные   отряды   курейшитов
встретились  с  воинами мухаджиров при Бедре (Бадре),  где у источника
пресной воды дорога из Медины соединялась с главным караванным путем.
     Мединцам снова  повезло.  У  них  было  воинов  едва  ли не вдвое
меньше, чем прибывших из Мекки, но, заняв выгодную позицию, они сумели
одержать  решительную  победу  и  захватить  ценную  добычу и пленных,
которых отпускали в случае,  если те принимали Мухаммеда  за  пророка,
изрекавшего истину; в противном случае с них требовали выкуп.
     В "Книге  жития  посланника  Аллаха"  Ибн  Исхака  -  Ибн  Хишама
сказано,  что,  когда  между мединцами,  участвовавшими в сражении при
Бедре,  начались споры из-за дележа  захваченного,  Мухаммеда  осенило
"откровение",  по  которому  раздел  добычи  был предоставлен пророку.
Этому посвящена 8-я сура Корана - "Добыча":  "Они  спрашивают  тебя  о
добыче; скажи: "Добыча в распоряжении Аллаха и его посланника. Бойтесь
Аллаха; будьте мирны между собою: повинуйтесь Аллаху и его посланнику,
если  вы стали верующими",  А 42-й аят этой же суры уточняет,  что "из
всего что ни берете вы  в  добычу,  пятая  часть  богу,  посланнику  и
родственникам его, и сиротам, и бедным, и путнику...".
     Как можно судить по Корану,  земледельческое население Медины  не
было  склонно  к  участию  в  такого  рода набегах и военных операциях
мухаджиров.  Очевидным откликом на  их  сопротивление  этому  являются
некоторые аяты 2-й суры Корана - "Корова" ("аль-Бакара"), в которых на
них произведен определенный нажим:  "Предписано вам  сражение,  а  оно
ненавистно для вас.  И может быть, вы ненавидите что-нибудь, а оно для
вас благо,  и может быть,  вы любите что-нибудь,  а оно для вас зло, -
поистине, Аллах знает, а вы не знаете!" (К., 2:212-213).
     Смущало многих и  то,  что  военные  акции,  как  мы  уже  знаем,
проводились в запретные месяцы,  то есть в месяцы,  которые почитались
арабами-многобожниками,  а затем и в  исламе  как  священные.  Из  них
рамадан  считается  месяцем  поста,  в который Аллах впервые ниспослал
"откровение",  то есть часть Корана Мухаммеду,  а раджаб - месяцем,  в
27-ю  ночь  которого пророк совершил мгновенное путешествие из Мекки в
Иерусалим (аль-Кудс) и оттуда на седьмое небо,  к престолу Аллаха:  по
этому  поводу  в  исламе  позднее  был  установлен  ежегодный праздник
"вознесения" или "восхождения" (мирадж, раджаб-байрам).
     Нарушение почти любого возникшего в древности обычая,  к которому
привыкли,  естественно,  вызывало  замешательство,  смущало,   что   и
отражено  в 214-м аяте той же 2-й суры Корана:  "Спрашивают они тебя о
запретном месяце - сражении в нем.  Скажи:  "Сражение в нем велико,  а
отвращение  от  пути  Аллаха,  неверие в него и в запретную мечеть (то
есть Каабу Мекки.  - Л.К.) и изгнание оттуда ее обитателей (посещавших
этот храм.  - Л.К.) - еще больше (греховно. - Л.К.) пред Аллахом: ведь
соблазн -  больше,  чем  убиение!.."  Словом,  "искушение  губительнее
войны", как перевел последнюю фразу Г.С. Саблуков.
     Объективную картину этих  стычек,  сражений  получить  на  основе
Корана и  исходящих  из него позднейших источников весьма трудно из-за
почти  постоянного  смешения  в  них  реального   и   фантастического.
Например,  в 8-й суре Корана читаем:  "И вот,  взывали вы за помощью к
вашему господу,  и он ответил вам:  "Я поддержу вас  тысячью  ангелов,
следующих  друг  за  другом!"...  Вот  он  покрыл  вас дремотой в знак
безопасности от него и низвел вам с неба воду (дождь.  - Л.К.),  чтобы
очистить вас ею и удалить от вас мерзость сатаны и чтобы укрепить ваши
сердца и утвердить этим ваши стопы.  Вот внушил господь твой  ангелам:
"Я - с вами,  укрепите тех,  которые уверовали!  Я брошу в сердца тех,
которые не веровали,  страх;  бейте же их по шеям,  бейте их  по  всем
пальцам!".. А кто обратит к ним в тот день тыл, если не для поворота к
битве или для присоединения  к  отряду,  тот  навлечет  на  себя  гнев
Аллаха. Убежище для него - геенна, и скверно это возвращение! Не вы их
убивали,  но Аллах убивал их,  и не ты бросил,  когда бросил (в  врага
копье,  стрелу, спекшийся кусок песка. - Л.К.), но Аллах бросил, чтобы
испытать верующих хорошим испытанием от него" (К., 8:9, 11-12, 16-17).
     Здесь не только смешение реальных событий  и  фантазии.  Описание
средневековой  стычки  в  аравийской полупустыне переплетено,  с одной
стороны,  со своего рода тактическими наставлениями,  а с другой  -  с
нагнетанием    чувства   предопределенности,   фатализма,   причудливо
соединенного  с  эгоизмом.  Убивая,  воин-де  выполняет  волю  высшего
существа, Аллаха,  заранее все предусмотревшего  и  предопределившего,
позаботившегося  о  нем и на тот случай,  если он падет на поле брани.
Тогда,  по Корану, убитому не придется ожидать ни воскресения мертвых,
ни  страшного суда:  он сразу окажется в раю.  Это представление,  как
вскоре узнаем,  использовалось  очень  часто,  во  всяком  случае  оно
высказано не только в Коране,  но и развито,  расцвечено в последующей
мусульманской литературе.
     В Коране  читаем:  "И никак не считай тех,  которые убиты на пути
Аллаха,  мертвыми.  Нет,  живые!  Они у своего господа получают  удел,
радуясь  тому,  что даровал им Аллах из своей милости,  и ликуют они о
тех (продолжающих сражаться на их стороне.  - Л.К.),  которые  еще  не
присоединились  к  ним,  следуя за ними,  что над ними нет страха и не
будут они опечалены!  Они ликуют о милости от Аллаха,  и щедрости, и о
том,  что Аллах не губит (что он не прибирает к рукам. - Л.К.) награды
верующих" (К., 3: 163-165).
     А вот  и  своего  рода  зарисовка  того,  как  подобное  поучение
использовалось  теми,  кто  стоял во главе мухаджиров.  В "Книге жития
посланника Аллаха" Ибн Исхака - Ибн Хишама из описания битвы при Бедре
узнаем,  как после воодушевляющих слов пророка:  "Клянусь тем,  в чьей
руке  душа Мухаммеда,  сегодня каждый,  кто выступит против врага и из
любви к Аллаху будет убит в сражении, войдет в рай", - один из воинов,
Омейр ибн Алхумам,  который в это время ел финики,  воскликнул:  "Так,
так!  значит,  между мною и раем находится только смерть от руки  этих
людей?" Он бросил прочь финики,  схватил свой меч и сражался,  пока не
был  убит"[Происхождение  ислама,  с.  107.].  Не  раз  встречается  в
средневековой  исламской  литературе и образ курейшита Джафара ибн Абу
Талиба, наделенного прозвищем ат-Тайяра, то есть "летающего": он, мол,
взамен  отрубленных  рук  в  сражении  в  629 году при Муте получил от
Аллаха крылья, с помощью которых вместе с ангелами летает по раю...
     Подобные легенды  и в наши дни используются,  например,  шиитским
духовенством   в   Иране   для   "подбадривания"   мобилизованных   на
истребительную  ирако-иранскую  войну,  подрывающую  и истощающую силы
обоих государств.  Однако было бы наивно полагать,  что  не  только  в
предпоследнем десятилетии XX века, но и в третьем десятилетии VII века
все  были  готовы  к  ревностному  восприятию   веры   о   немедленном
потустороннем  воздаянии,  согласны  с  прославлением  войны как дела,
которому Аллах помогает своими  ангелами,  даже  сам  направляет  руку
воина,  бросающего во врага калечащее или несущее смерть оружие. Такое
отношение к войне никогда не выражало и не выражает подлинно  народных
убеждений.  Не случайно в приведенных выше отрывках из касыды Зухайра,
поэта,  современника сражений между мухаджирами Медины  и  курейшитами
Мекки,  война сравнивалась с лютым зверем и с жерновом, перемалывающим
людей.  Отсюда становятся понятными нападки на поэтов,  содержащиеся в
Коране.
     Нет ничего общего,  например, между доводами Корана, воспевающего
войну  как  выполнение  божественной  воли,  желания  Аллаха   и   его
посланника, и словами арабской поэтессы аль-Хансы (Тумадир бинт Амр из
племени сулайм;  конец  VI  века  -  664 г.),  еще в доисламское время
оплакавшей гибель своих братьев в глубоко гуманных элегиях,  стяжавших
бессмертие. В одной из ее элегий читаем:

     Вы не скупитесь, глаза, пролейте слезы о нем,
     Пусть белые жемчуга текут на платье дождем...
     Как щедро ты угощал голодных лютой зимой,
     Как часто с бездомным ты своим делился жильем,
     Как часто пленных врагов на волю ты отпускал,
     Болели раны у них и кровь лилася ручьем.
     А сколько мудрых речей народу ты говорил -
     Тебя и недруг за них не обвинил бы ни в чем.

     (Перевод А. Долининой)

     Эти лиричные  строки,  приоткрывающие  горе  сестры,   лишившейся
брата,   принадлежат   к   числу  тех  произведений  древней  арабской
литературы,  которые реалистично передают отношение к войне  народа  -
людей стойких и мужественных, не раз проявлявших подлинный героизм, не
останавливавшихся перед необходимостью преодоления любой трудности.
     Знакомясь с  народным  творчеством,  понимаешь,  почему  в Коране
постоянно встречаются жалобы на то,  что его "духовные" наставления не
доходят  до  людей.  А  в  силу  этого,  не ограничиваясь религиозными
поучениями,  Коран приводит доводы о необходимости соблюдения  военной
дисциплины,  сплоченности,  недопущения расхлябанности, обязательности
четких совместных действий вступивших в битву отрядов. Только при этом
условии   исход  дела  будет  решать  не  численность,  а  дисциплина,
сноровка,  быстрота и воодушевление, стойкость и ярость воинов. Слова,
точно  обозначающие  эту  задачу,  вложены в Коране в уста Аллаха:  "О
пророк!  Побуждай верующих к сражению.  Если будет среди вас  двадцать
терпеливых (стойких.  - Л.К.),  то они победят две сотни; а если будет
среди вас сотня,  то они победят тысячу тех, которые не веруют, за то,
что  они народ не понимающий...  Ведь Аллах - с терпеливыми!" (К.,  8:
66-67).
     Не следует забывать,  что мухаджиры во главе с Мухаммедом,  как и
вся мединская община,  познали в стычках,  сражениях с  мекканцами  не
только победы,  но и поражения, в том числе тяжелые. Так было, судя по
преданию и старейшей "Книге жития посланника Аллаха" Ибн Исхака -  Ибн
Хишама,  когда  Абу  Суфйан (ок.  625 г.) возглавил выступивший против
Медины большой отряд курейшитов.  Тогда из  войска  мединской  общины,
имевшей  едва  ли  не  в  три  раза  меньше воинов,  чем у нападавших,
дезертировало около одной трети.  Ушедшие состояли из  так  называемых
мунафикун - "лицемеров", колеблющихся, сомневающихся, которым в Коране
в особой суре "Лицемеры" ("аль-Мунафикун")  обещаны  лютые  наказания.
Они, сказано в этой суре, "лжецы", "уверовали, потом стали неверными",
"все равно им, будешь ты просить им прощения или не будешь; никогда не
простит им Аллах: ведь Аллах не руководит народом распутным!" (К., 63:
1, 3, 6).
     Естественно, что  мухаджиры  и   ансары,   оставшиеся   в   явном
меньшинстве   и,   по-видимому,   не   сумевшие  проявить  достаточной
сплоченности,  стойкости,  оказались разбитыми  у  горы  Оход  (Ухуд).
Мухаммед в  перестрелке  был  ранен  камнем в голову.  А через год Абу
Суфйан  привел  втрое  больший  отряд,   в   котором,   по   преданию,
насчитывалось до 10 тысяч ополченцев,  и в их числе обученные наемники
из Эфиопии,  так называемые ахабиш.  Мединцы,  очевидно, трезво оценив
соотношение  сил,  не  вышли  из  пределов города,  применив новый для
арабов тактический прием:  вырыли вокруг города ров,  в котором засели
лучники.  Предание  сообщает,  что  этот  прием предложил перс Сальман
аль-Фариси, захваченный в плен раб,  принявший  ислам;  он  почитается
мусульманами[Позднее он отличился и как военачальник, действовавший на
стороне арабских войск  Халифата.  Поэтому  его  называют  "чистым"  -
Сальман-пак;    его    гробница    и   мечеть   в   Ираке   посещаются
мусульманами-суннитами.  Храм   находится   близ   Мадаина   (древнего
Ктезифона), невдалеке от развалин дворца шахов древнеиранской династии
Сасанидов (III-VII вв. н. э.), павшей под ударами Халифата.].
     Войско Абу  Суфйана   оказалось   бессильным   перед   лучниками,
стрелявшими  из  рва,  и  вынуждено было перейти к многодневной осаде.
Осаждавшие,  не подготовленные к  подобной  войне,  недели  через  три
оказались без продовольствия;  в их стане начались раздоры, не помогло
им,  по-видимому,  и весьма зажиточное иудейское племя  бану  курейза.
Вскоре это племя,  обвиненное в измене, было мухаджирами разгромлено -
мужчины обезглавлены, женщины и дети проданы бедуинам области Неджд за
верблюдов  и  оружие.  Хладнокровная  расправа  описана в "Книге жития
посланника  Аллаха"  Ибн  Исхака  -  Ибн  Хишама  и  у  более  поздних
мусульманских  историков.  Земли  и  имущество  племени  курейза  были
распределены между мухаджирами,  принявшими ислам.  Это  последнее  из
племен, исповедовавших иудаизм, разгромленных мухаджирами и выселенных
из мединского оазиса.
     Не наша задача описывать все действия мединской общины мухаджиров
и  ансаров.  Отметим  лишь,  что  они  включали не только нападения на
караваны  мекканцев,  но  и  хлебную   блокаду   Мекки.   Из   Иемамы,
земледельческой  области,  где  пророком  был Мусейлима,  в Мекку,  по
просьбе Мухаммеда,  перестали доставлять  хлеб,  в  котором  нуждались
курейшиты.
     Кроме того,  уступчивость  курейшитов  мединцам,  проявившаяся  в
конце  20-х годов VII в,  могла быть побуждена и известием об убийстве
иранского шаха Хосрова II Парвиза (628 г.), в котором они видели оплот
"язычества"  на Востоке.  С его падением правящие круги Мекки уже едва
ли могли рассчитывать  на  сколько-нибудь  скорую  и  активную  помощь
извне.
     Курейшиты Мекки,  очевидно, учитывали также, что мединская община
добивалась  политического  подчинения себе все большего числа арабских
родов и племен.  Это также отражено в Коране,  где  и  название  новой
религии - ислам  (что  значит  по-арабски  покорность,  предание  себя
единому богу) истолковывалось в ряде аятов как политическое требование
общины мухаджиров и ансаров, установивших свою власть в Медине. Отсюда
в Коране  о "посланнике Аллаха" говорится:  "Покорно чтимый" (81:21) -
то есть так,  как обращались к вождю арабского племени  в  доисламский
период.  Поэтому же в Коране слово "ислам" не всегда отождествляется с
верой. Например, читаем: "Пустынные арабы говорят: "Мы веруем!" Скажи:
вы не уверовали;  а говорите:  "Мы приняли ислам"; вера еще не вошла в
сердца ваши" (49:14).  Отсюда  понятно  и  то,  почему  до  настоящего
времени  в  ряде  восточных  языков  понятие  "ислам" передается через
"ислам дини" или "дин аль-ислам",  то есть "вероустав  покорности".  В
Коране  не  раз  подчеркивается,  что  "благочестие  пред  богом  есть
покорность"  (ислам)   (3:17),   что   бог   "благоизволил   поставить
вероуставом для вас покорность" (ислам) (5:5) и т.  д. И принявшие эту
покорность, или преданность, стали именоваться покорными, преданными -
"муслимами",   мусульманами.   Вплоть   до  первой  половины  XI  века
сохранялось и первоначальное название мусульман - ханифы[С IX в. арабы
также  употребляли  слово "ханиф" в смысле сирийского "ханфа" ("эллин,
язычник").  Бартольд В.В.  Сочинения,  т.  6,  с.  543. Однако ближе к
нашему  времени комментаторами Корана вновь "ханиф" отождествляется со
словом "мусульманин". Например, в Коране, изданном в Казани в середине
прошлого  столетия,  на  с.  47,  в  примечании к 89-му аяту 3-й суры,
написано: "Ханиф теперь то же, что муслим", то есть мусульманин.].
     В Медине,  где среди арабов-ансаров было немало христиан, а также
до их выселения или истребления - много иудеев, в том числе, очевидно,
и книжников,  вступавших с мухаджирами в беседы  и  споры  о  вере,  в
первые  годы  после хиджры создалась обстановка,  благоприятствовавшая
разработке вероучения и культа.  К вопросам вероисповедания и  ритуала
Мухаммеду  и  его  соратникам  приходилось обращаться также,  разбирая
взаимоотношения родов и племен Медины,  решая вопросы судопроизводства
и права, торговли и финансов, семьи и брака.
     В Медине,   как   можно  судить  даже  по  сравнительно  немногим
источникам,  стали принимать более или менее  четкую  форму  отдельные
стороны  вероучения,  а также обряды и обычаи позднейшего ислама.  Это
прежде всего вера в рок,  судьбу,  учение о  предопределенности  всего
сущего,  роль  которого в исламе столь велика,  что,  К.  Маркс писал:
"...стержень мусульманства составляет фатализм"[Маркс К.,  Энгельс  Ф.
Соч.,  т.  9, с. 427.]. Разработка культа в Медине в большой мере была
подчинена задаче обоснования того,  сколь важны Кааба и другие святыни
Мекки  для  нового  вероисповедания.  Именно в Медине определяется,  в
какую сторону должно быть направлено лицо молящегося,  то есть  кыблой
мусульман   становится   Мекка,  Кааба.  Подчеркивается  необходимость
ежегодно соблюдать пост (саум, ураза, орудж) в месяц рамадан, отмечать
праздник жертвоприношения (ид аль-адха,  курбан-байрам, курбан-хаит) и
совершать паломничество - хаджж в месяц зу-ль-хиджжа.
     Тех, кто сомневался,  обязательно  ли  для  мухаджиров  посещение
Мекки,  совершение  в  ней  обрядов  хаджжа,  соблюдение поста в месяц
рамадан и признание наряду с ними всех четырех запретных месяцев,  эти
культовые  установления  успокаивали,  примиряя старые привязанности и
традиции с новыми поучениями.  Это благоприятно  воздействовало  и  на
настроение оставшихся в Мекке. Едва ли они сочувствовали нападениям на
караваны курейшитов, помехам, вносимым в отношения с другими племенами
и  государствами,  но  им  не могло не импонировать,  что мухаджиры не
рвали полностью с Меккой и ее древними святынями.
     Словом, все  это  подготавливало  капитуляцию  Мекки,  которая  и
произошла в 630 году или около этого времени. Через два года мухаджиры
и    ансары    Медины    вместе    с   Мухаммедом   смогли   совершить
паломничество - хаджж - в Мекку.