Л.И.Климович. Книга о Коране
Москва: Издательство политической литературы. 1986 год

Книга о коране, его происхождении и мифологии.
Глава III. МИРОВОЗЗРЕНИЕ КОРАНА
1. Аллах - бог Корана

     Глава III. МИРОВОЗЗРЕНИЕ КОРАНА

     Аллах - бог Корана

     Уже начало  первого  из  пяти  "столпов"  (аркан) веры в исламе -
догмат о единстве (ат-таухид) бога, Аллаха - в известной мере выражено
в 1-й суре "аль-Фатихе" - "Открывающей" Коран, относимой к мекканским.
В  семи  аятах  этой  суры  читаем:  "Во   имя   Аллаха   милостивого,
милосердного! Хвала - Аллаху, господу миров милостивому, милосердному,
царю  (или  властелину,  владыке.  -  Л.К.)  в  день  суда!  Тебе   мы
поклоняемся и просим помочь! Веди нас по дороге прямой, по дороге тех,
кого ты облагодетельствовал,- не тех,  которые находятся под гневом, и
не заблудших" (К., 1:1-7).
     Сказанное довольно  логично  продолжено  в   начале   2-й   суры,
считающейся мединской.  Она начата с трех букв - "алм", начертанных по
правилам арабского письма,  но какого-либо  смыслового  содержания  не
заключающих.  Попытки  объяснить  эти  буквы как иносказания,  имеющие
некий таинственный мистический смысл,  доступный лишь пророку, ангелам
и  некоторым  из мусульманских святых,  не увенчались успехом.  На наш
взгляд,  правы те исследователи, кто видит в них сохранившиеся пометки
первых  составителей  или редакторов Корана,  делавшиеся в технических
целях.  Такие сочетания букв предваряют 29 из 114 сур Корана,  в  42-й
суре они разделены на два соединения - "хм аск" (или по названию букв:
"Ха мим. Айн син каф").
     Вслед за  "алм"  во 2-й суре читаем:  "Эта книга - нет сомнения в
том - руководство для богобоязненных,  тех,  которые веруют в тайное и
выстаивают  молитву  и  из того,  чем мы (Аллах.  - Л.К.) их наделили,
расходуют, и тех, которые веруют в то, что ниспослано тебе (посланнику
Аллаха,   которому  сообщен  или  сообщается  Коран.  -  Л.К.)  и  что
ниспослано до тебя (другим посланникам и пророкам Аллаха. - Л.К.), и в
последней  (то  есть  в  существовании  загробной.  -  Л.К.) жизни они
убеждены.  Они на прямом пути от их господа, и они - достигшие успеха"
(К., 2:1-4).
     Таково преддверье,  как бы порог Корана,  если  начать  постигать
его,  не  считаясь  с составленными в позднейшее время "хронологиями".
Как видим,  в нем названы еще далеко не все черты и  свойства  Аллаха.
Особо оговорена вера в загробную жизнь, что, по-видимому, вызвано тем,
что это представление в исламе было одним из новых, мало разработанных
в  прежних  верованиях  арабов и,  таким образом,  могло вызывать с их
стороны существенные возражения.
     Во всей полноте свойства Аллаха раскрываются в Коране постепенно,
почти  безотносительно  к  тому,  в  каком  бы  порядке  ни читать его
"слово".
     "Господь наш - Аллах", - читаем в 41-м аяте 22-й суры и 12-м аяте
46-й суры Корана. "Разве ты знаешь ему соименного?" (К., 19:66). "Бог!
- нет божества, кроме него, у него - прекрасные имена" (К., 20:7). "Он
-  Аллах,  творец,  создатель,  образователь.  У него самые прекрасные
имена. Хвалит его то, что в небесах и на земле. Он - великий, мудрый!"
(К.,  59:24). "У Аллаха прекрасные имена; зовите его по ним и оставьте
тех,  которые раскольничают о его именах.  Будет им воздано за то, что
они делают!" (К., 7:179).
     Эпитетов или,  иначе,  "прекрасных  имен  божьих"   мусульманские
богословы  насчитывают  большое  число,  некоторые - более тысячи,  но
большинство - 99,  утверждая,  что сотое имя -  неизвестное,  искомое,
которое-де знали лишь немногие из избранников Аллаха, например пророки
Сулейман и Иса  ибн  Марйам,  силой  сотого  имени  они  якобы  смогли
совершить немало чудес.  С перечнями и пояснениями этих 99 "прекрасных
имен" в некоторых странах Ближнего Востока  выходит  немало  книжек  и
даже   художественно  оформленных  многокрасочных  почтовых  открыток.
Богословами разработано особое "учение об именах божьих".
     В Коране об этих именах читаем:  "Скажи:  "Призывайте Аллаха  или
призывайте  милосердного;  как  бы  вы  ни звали,  у него самые лучшие
имена" (К.,  17:110);  "Он-первый и последний,  явный и тайный, и он о
всякой   вещи  знающ"  (К.,  57:3);  "Он-Аллах...  знающий  скрытое  и
созерцаемое...  царь,  святой,  мирный,  верный,  охранитель, великий,
могучий, превознесенный...  творец,  создатель,  образователь.  У него
самые прекрасные имена" (К., 59:22-24).
     Он, Аллах,   которому   нет   соименного   -   "живой"   (40:67),
"бессмертный" (25:60),  "присносущий" (20:110,  3:1), "его не объемлет
ни дремота,  ни сон" (2:256). Он вечен: "Всякая вещь гибнет, кроме его
лика" (К., 28:88), его существа. На земле никто не вечен, "всякий, кто
на  ней,  исчезнет,  и  остается  лик  твоего  господа  со  славой   и
достоинством" (К.,  55:26-27).  Он, бог, - причина жизни и смерти: "он
оживляет и умерщвляет" (57:2,  2:260,  3:150),  "он живит  и  мертвит"
(7:158; 9:117 и др.). "Он изводит живое из мертвого, и мертвое изводит
из  живого.  Он  оживляет  землю,  после  ее  омертвения..."  (30:18).
"Поистине,  Аллах  -  дающий жизнь зерну и косточке;  изводит живое из
мертвого и выводит мертвое из живого! Это вам - Аллах" (К., 6:95).
     В 6-й  суре  с  95-го  по  103-й  аят  излагается целая программа
могущества Аллаха,  которая,  прежде всего,  исходит из представления,
будто  весь окружающий мир своим существованием обязан его воле,  и не
труд  человека  -   земледельца,   садовника,   скотовода,   а   Аллах
обусловливает  саму возможность выращивания зерна,  плодовых деревьев,
садов,  размножения скота,  получения хорошего урожая,  всех  богатств
живой природы.
     Аллах "выводит утреннюю зарю и ночь делает  покоем,  а  солнце  и
луну - расчислением" (времени. - Л.К.) (К., 6:96). Аллах - он тот, кто
весь мир устроил ради человека,  его удобства. Так, "он... устроил для
вас  звезды,  чтобы вы находили по ним путь во мраке суши и моря" (К.,
6:97).  "Он-тот,  который низвел с неба  воду,  и  мы  (бог.  -  Л.К.)
произвели благодаря ей рост всякой вещи (каждого растения. - Л.К.), мы
вывели из нее зелень,  из которой выведем  зерна,  сидящие  в  ряд  (в
колосе.  - Л.К.); и из пальмы, из ее завязей, бывают гроздья (фиников,
отяжелевшие. - Л.К.), близко спускающиеся (к земле. - Л.К.); выводим и
сады из винограда, и маслину, и гранаты, похожие и не похожие (один на
другие.  - Л.К.).  Посмотрите на плоды этого,  когда они  (наливаются,
поспевают.  - Л.К.) приносят плоды,  и на созревание их!  Поистине,  в
этом - знамения для людей, которые веруют!" (К., 6:99).
     Читая такие аяты Корана,  понимаешь,  что  они  продиктованы  или
написаны  в  расчете  на  читателя,  которому  знаком растительный мир
Аравии и смежных с нею стран.  Вообще в Коране  выразительно  передано
чувство природы и то,  как внезапная перемена погоды,  например, может
влиять на настроение человека.  Правда,  эти картины,  как правило, не
развернуты,    а    нарисованы    будто    отдельными   мазками,   для
неосведомленного читателя требующими  пояснения.  Картины  эти  обычно
вызваны, если можно так выразиться, прикладными миссионерскими целями,
стремлением воздействовать на  тех,  кто  еще  не  поддался  проповеди
всемогущества  Аллаха,  доводам нового вероучения.  А таких в то время
было, по-видимому, немало, и вели они себя по-разному.
     Так, одни из них,  "когда говорят им:  "Уверуйте,  как  уверовали
люди!"  -  они  отвечают:  "Разве  мы  станем веровать,  как уверовали
глупцы?" Разве нет?  Поистине,  они - глупцы, но они не знают! И когда
они встречают тех,  которые уверовали,  они говорят: "Мы уверовали!" А
когда остаются со своими шайтанами (обольстителями,  проповедниками их
старых культов. - Л.К.), то говорят: "Мы ведь - с вами, мы ведь только
издеваемся".  Аллах поиздевается над ними и усилит их  заблуждение,  в
котором они скитаются слепо!  Это - те,  которые купили заблуждение за
правый путь.  Не прибыльна была их торговля,  и не были они на  верном
пути!" (К., 2:12-15).
     И вот в 16-м и 18-м аятах 2-й суры,  продолжая эти  увещевания  и
угрозы,  Коран  нашел  уместным  воздействовать на своего читателя или
слушателя еще и образами,  взятыми из наблюдения за людьми в необычных
ситуациях.  Прежде  всего,  за чувством растерянности,  появляющимся у
путника,  который развел костер,  осветивший окрестность,  а внезапный
ветер затушил его, оставив человека в мгновенно охватившем его мраке.
     А вслед за этим,  промолвив:  "Глухие,  немые, слепые, - и они не
возвращаются",  Коран  добавляет еще образ странников ночью,  в темень
попавших,  в грозу вымокших, ослепленных ярким блеском молний, а затем
будто   провалившихся   в   непроницаемый   жуткий   мрак  и  невольно
остановившихся,  боясь сделать еще хоть шаг. И вновь эта живая картина
(или,  вернее,  канва,  по  которой ее можно воспроизвести) перебита и
приглушена трафаретной для Корана фразой: "О люди! Поклоняйтесь вашему
господу,  который сотворил вас и тех, кто был до вас, - может быть, вы
будете богобоязненны!  - который землю сделал для вас ковром, а небо -
зданием,  и низвел с неба воду,  и вывел ею плоды пропитанием для вас.
Не придавайте же Аллаху равных..." (К., 2:21-22).
     Так Коран  и  здесь подводит читателя к одному из главных доводов
единства Аллаха как бога,  которому "нет равных".  Доказательством  на
этот  раз  служит  семейно-родовой аргумент:  у Аллаха нет семьи:  нет
отца,  братьев, сына, жены, дочери, детей, откуда же быть "равному"? В
памятнике,  отражающем  период  краха  первобытнообщинных  отношений и
установления классового общества, этот довод закономерен и логичен.
     О том,  что у Аллаха нет семьи,  говорят в Коране не только люди,
но и джинны - духи,  демоны, созданные Аллахом; согласно мусульманским
представлениям,  раньше людей из "знойного" или "чистого",  бездымного
огня (15:27;  55:31).  В суре 72 - "Джинны" по  этому  поводу  читаем:
"Скажи:  "Открыто  мне,  что  слушал  сонм  джиннов,  и  сказали  они:
"Поистине,  слышали мы Коран  дивный!  Он  ведет  к  прямому  пути.  И
уверовали мы в него, и никогда не придадим мы нашему господу никого. И
он... не брал себе ни подруги, ни ребенка. Говорил глупец среди нас на
Аллаха  чрезмерное.  Мы  думали,  что никогда не будут говорить люди и
джинны на Аллаха ложь...  И мы думали,  что никогда  не  обессилим  мы
Аллаха на земле,  и никогда не обессилим его бегством (уходом от него,
от его признания.  - Л.К.).  И мы,  когда услышали про прямой путь, мы
уверовали в него;  а кто уверует в господа своего, тот не боится обиды
и безумства.  И среди нас есть предавшие себя  Аллаху  (иначе  говоря,
джинны, ставшие мусульманами. - Л.К.), и среди нас есть отступившие; а
кто предал себя (принял ислам,  покорность Аллаху.  - Л.К.),  те пошли
прямым  путем,  а  отступившие - они дрова для геенны",  для джаханнам
(К., 72:1-5, 12-15).
     Итак, и тут для составителей этого  текста  мир  людей  и  духов,
демонов,  джиннов  был  одинаково  реален.  Более того,  и те и другие
слушают Коран!
     "Глупцом" или  "сумасбродом"  в  4-м  аяте  72-й  суры,  согласно
мусульманской традиции,  опирающейся на 48-й аят 18-й суры Корана, где
об Иблисе сказано,  что "был он из джиннов",  назван дьявол  ислама  -
Иблис.  В других местах Корана Иблис - ангел, ослушавшийся Аллаха и за
это низверженный с небес и строящий  козни  людям.  Это  мусульманский
сатана, шайтан. "Проклял его Аллах. И сказал он: "Я непременно захвачу
от твоих рабов долю назначенную,  и собью их с пути,  и возбужу в  них
мечты,  и прикажу им,  и пусть они будут обрезывать уши у скота (будто
им завладел другой хозяин.  - Л.К.),  и прикажу им,  и пусть они будут
изменять творение Аллаха!" Кто берет сатану заступником помимо Аллаха,
тот потерпел явный убыток!  Он обещает им и возбуждает в них мечты. Но
обещает  им  сатана только обольщение!  У этих убежище - геенна,  и не
найдут они от нее спасения!" (К., 4:118-120).
     Коран особо  оговаривает,  что  как придание Аллаху других богов,
так и обольщение,  почитание  сатаны,  отступника  Иблиса,  способного
отвращать верующих от Аллаха,  - крайнее, непростительное заблуждение.
Не случайно Иблис именуется "врагом Аллаха",  "отцом горечи",  зла.  А
тот,  кто устоял против козней Иблиса,  прогнал его, ставится в пример
всем мусульманам.  Так, среди мусульман широко распространено сказание
о  пророке  Ибрахиме,  прогнавшем дьявола в долине Мина близ Мекки.  В
память об этом эпизоде и сейчас во время хаджжа паломники совершают  в
этой   долине  обряд  "побиения  шайтана".  С  этим  связано  и  часто
употребляемое заклинание:  "Прибегаю к Аллаху от шайтана,  побиваемого
камнями!"
     Обряд "побиения  шайтана",  как  и  вообще  хаджж,  уходит своими
корнями к культам древней Аравии, включавшим обряд бросания камешков в
долине Мина для того, чтобы отогнать злых духов, джиннов и им подобных
"нечистых" существ от места, где происходило жертвоприношение.
     Культ Иблиса   занимает   в  исламе  значительное  место,  как  и
сохраняющееся в нем почитание святых.  Это свидетельствует о том,  что
ислам  не  составляет  исключения среди монотеистических религий,  для
каждой из которых характерны "уступки политеизму"[Маркс К., Энгельс Ф.
Соч., т.  20,  с.  490.].  Даже знакомый по Корану догмат ислама  "Нет
божества, кроме Аллаха" в большинстве направлений и сект ислама связан
с  почитанием  святых.  Последователи  шиизма,  а  также  близких  ему
течений,  произнося  догмат  о  единстве Аллаха,  наряду со словами "и
Мухаммед  -  посланник  божий"  или  вместо  них   говорят:   "И   Али
приближенный   божий".   Почти   в  любом  мусульманском  "катехизисе"
содержится наряду с учением о пророках и их чудесах параграф о святых.
В оправдание культа святых богословы обычно ссылаются на 63-й аят 10-й
суры Корана,  где сказано о "близких,  родных  Аллаху"  или,  согласно
богословскому  толкованию,  о  "друзьях божиих",  которым "не будет ни
страха, ни печали".
     Во всяком   случае,   утверждать,   что   ислам   характеризуется
"строжайшим монотеизмом"[Шаймухамбетова Г.Б.  Философия  и  религия  в
историко-культурном   развитии   Востока  (к  постановке  вопроса).  -
Философия и религия на зарубежном Востоке.  XX век. М., 1985, с. 35.],
- значит не считаться с реальным положением.  Ведь в исламе признается
и существование ангелов,  в том числе особо приближенных к Аллаху, как
Джибриль (Джабраиль),  Михаиль, Исрафиль и Азраиль, которым передаются
приказания и указания  всевышнего,  предназначенные  для  посланников,
пророков  и  других ангелов,  возглавляющих их отряды,  находящиеся на
семи небесах,  у райских врат,  на "преградах" между раем и адом - и в
преисподней.  Есть еще ангелы,  которые,  как сказано в Коране, "носят
трон (Аллаха.  - Л.К.) и которые вокруг него превозносят хвалу господу
их,  и веруют в него,  и просят прощения тем,  которые уверовали" (К.,
40:7).  А Иблис хотя и падший ангел,  однако он  таков,  что  способен
противостоять  Аллаху,  сбивать верующих с "прямого пути",  заставлять
"признавать правдой его мысль"  (К.,  34:20).  В  образе  Иблиса  и  в
изображении  его  борьбы  за  верующих  против  Аллаха заметны сильные
отзвуки религиозного дуализма,  борьбы  тьмы  со  светом,  зла  против
добра,  мотивы,  существующие  и  в  других верованиях - зороастризме,
маздеизме.
     Есть в  демонологии  ислама  и вера в страшное существо Даджжаль.
Он,  согласно  религиозному  учению,  прикован  цепями  к   утесу   на
необитаемом острове посреди океана,  где его кормят и охраняют джинны.
Перед  концом  мира  Даджжаль  установит  свое  недолгое,  но   крайне
разорительное,  жестокое  царство  на  земле.  Лишь спустившийся в это
время с четвертого неба Иса ибн Марйам сможет один или с помощью махди
-   другого   "благонаправленного"  Аллахом  существа  -  покончить  с
разбойным царством Даджжаля и восстановить на  земле  чистоту  и  силу
ислама.
     А шииты наиболее распространенного толка  имамитов,  или,  иначе,
исна'ашария  -  "дюженников",  веруют  в  наследственных имамов - глав
своей общины и государей,  которых было всего 12.  Последний из них  -
Мохаммед  аль-Махди.  По  их  представлению,  этот  имам еще мальчиком
шести-девяти лет таинственно исчез:  случилось это, по их подсчетам, в
восьмидесятых  годах  IX  века.  Имамиты  именуют  исчезнувшего  имама
Мохаммедом Мунтазаром,  то есть Ожидаемым,  и верят, что он вернется и
наполнит землю справедливостью. В этой вере, возникшей в средние века,
причудливо  отразилась  народная  мечта  о  лучшем  будущем.  Согласно
шиизму,  их  Ожидаемый - мессия,  он - махди,  ка'им,  сахиб аз заман,
худжжат,  то есть он "благонаправленный",  "тот, кто поднимается после
исчезновения", он "господин времени", аргумент веры.
     После исчезновения  Мохаммеда  аль-Махди  более  60  лет   общину
шиитов-имамитов возглавляли его векили - уполномоченные,  "регенты", а
затем наступил период его "великого сокрытия", продолжающийся и в наши
дни.   Согласно   вере,   сокрытый   имам   жив,  без  него  немыслимо
существование не только общины  имамитов,  но  и  всего  человечества,
земли,  мира.  Как  писал  ан-Наубахти,  теолог  IX века,  современник
Мохаммеда аль-Махди,  "если бы земля осталась", без исчезнувшего имама
даже лишь "на час,  то она погрузилась бы (во мрак) вместе с теми, кто
(обитает) на ней"[Ал-Хасан ибн Муса ан-Наубахти. Шиитские секты (Фирак
аш-ши'а).  М.,1973,  с. 190-191.]. "И ни нам, ни одному из верующих не
дозволено избирать имама по (своему) суждению и выбору... И имам лучше
знает себя и свое время, чем мы"[Там же, с. 191.].
     Поэтому же он - "господин времени" - находил и находит,  согласно
вере  имамитов,  того  или  тех,  через которых он считает возможным и
нужным,  оставаясь  сокрытым,  подобно  мечу,  "вложенному  в  ножны",
выразить свою волю, передать свое решение.
     Все это показывает, сколь проницательно основоположники марксизма
писали   об   "уступках   политеизму",    которые    характерны    для
монотеистических религий.
     Можно было  бы привести множество примеров,  показывающих,  сколь
широки "прерогативы"  в  исламе  и  лиц,  имеющих  своих  исторических
прототипов, которых верующие оценивают как святых. Остановимся лишь на
нескольких. Впрочем, как увидит читатель, "успеху" действий этих лиц в
немалой  степени  способствовала доверчивость почитавших их людей,  не
знавших действительных причин такого грозного  явления  природы,  как,
например, землетрясение.
     В первом  случае  речь  пойдет  об известном шейхе мусульманского
мистического (суфийского) ордена накшбанди  шейхе  Абу  Язиде  Бистами
(ум.  ок.  878 г.). В прославляющем его произведении "Свет наук" ("Hyp
аль-улум"),  приписываемом крупному  шейху  Х-XI  веков  Абу-ль-Хасану
Харакани, читаем, как однажды этот шейх сказал: "О боже, уведоми землю
о любви моей!" Земля затряслась.  Некто сказал:  "О шейх, земля начала
трястись!" - Он ответил:  "Да,  ее уведомили!"[Hyp аль-улум.  -  Иран.
1929, т. 3, с. 212 (перевод).].
     Второй случай относится к первой половине  XIX  века,  к  первому
имаму  Дагестана  и Чечни Гази Мухаммеду,  призвавшему горцев к борьбе
против царизма под лозунгом газавата (джихада).  В "Хронике  Мухаммеда
Тахира аль-Карахи" рассказано,  как после неудачной для Гази Мухаммеда
битвы под Хунзахом "некоторые люди из  гимримцев  в  их  мечети  после
полуденной молитвы говорили в присутствии Гази Мухаммеда: "Этот привел
в движение великие междоусобицы и сделал мир тесным для  народа".  Они
как  бы упрекали Гази Мухаммеда.  Тогда Гази Мухаммед,  рассерженный и
обиженный их словами,  закричал:  "Аллах,  Аллах"[Глосса:  "А в другом
рассказе  -  и  сказал  Гази  Мухаммед:  "Меня  не заботит,  как бы не
перевернулся мир, так или этак", и он повернул рукой направо и налево,
и  мечеть задвигалась,  как его рука,  направо и налево,  и испугались
те..." и т.  д.].  И затряслась  мечеть.  Те  устрашились  и  сказали:
"Давайте  же  покаемся".  Гази Мухаммед быстро встал и сказал:  "Я уже
покаялся  раньше"  -  и  ушел  к  себе  домой.  Это  было  то  сильное
землетрясение,  которое  произошло  в  Дагестане  в  то  время,  в  ту
эпоху"[Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи. М.-Л., 1941, с. 52.].
     Итак, ислам  - религия,  изобилующая многими противоречивыми и не
всегда достаточно изученными представлениями.  Не  составляет  в  этом
отношении  исключения  и его главная книга - Коран.  Так,  в одних его
аятах существование Аллаха доказывается  тем  "знамением",  что  птицы
держатся в воздухе, летают, их, утверждает Коран, "поддерживает только
Аллах" (К.,  16:81). В других - содержатся представления гораздо более
сложные,   заставляющие   вспомнить  религиозно-философские  постулаты
гностиков или близких им течений,  вроде:  "Аллах есть  свет  небес  и
земли" (24:35). Не случайно именно это положение Корана стало особенно
часто разъясняться богословами XX века.
     С этой   сложностью   Корана,   как  и  с  его  противоречиями  и
разностильностью,  нельзя  не  считаться.  Их  правильному   пониманию
помогает обращение к истории ислама.
     О том же,  чем подкупали мусульман, чтобы те, обращаясь к Корану,
выучили   первый   "столп"  вероучения,  может  сказать  такой  хадис,
возводимый к пророку  Мухаммеду:  "Посланник  Аллаха...  сказал:  "Кто
десять раз прочтет до конца:  "Скажи:  "Он - Аллах - един..." (то есть
1-й аят 112-й суры Корана "аль-Ихлас"  -  "Очищение".  -  Л.К.),  тому
Аллах  выстроит  дом  в раю".  Умар б.  ал-Хаттаб (Омар,  впоследствии
второй халиф.  - Л.К.) спросил:  "А если мы это сделаем  многократно?"
Посланник   Аллаха  ответил:  "(Тогда)  Аллах  сделает  еще  больше  и
лучше"[Абд ар-Рахман ибн Абд ал-Хакам. Завоевание Египта, ал-Магриба и
ал-Андалуса.  М.,  1985,  с.  323.  Впрочем,  этот  хадис из обширного
раздела "Асхабы посланника Аллаха...  которые приехали в  Египет  и  в
передаче хадисов от которых люди сотрудничают,  но которых они считают
не  вполне  достойными  доверия  в  отношении  хадисов"  (там  же,  с.
281-347).].
     Сколь бы  ни  был  достоин  или  недостоин  доверия  этот  хадис,
возведенный  к пророку Мухаммеду и Омару ибн аль-Хаттабу,  он мог быть
рассчитан  только  на  тех,  кто  слепо  верил  в  возможность  весьма
облегченного получения райских благ. Таких людей, даже судя по Корану,
в то время едва ли было чрезмерно много. К тому же факты убеждают, что
вера в рай и ад у большинства арабов еще только выделялась из довольно
смутных представлений о посмертных блужданиях души человеческой.
     Впрочем, мы  еще  вернемся   к   этому.   Сейчас   же   продолжим
ознакомление  с  тем,  что  сказано  в  Коране  об  атрибутах (сифат),
свойствах Аллаха.
     Не раз в Коране утверждается,  что Аллах знает все,  что есть  на
небе и на земле,  все тайное и явное.  "Поистине,  от Аллаха не скрыто
ничто  на  земле  и  на  небе"   (К.,   3:4).   "Аллах   лучше   знает
несправедливых!  У него - ключи тайного; знает их только он. Знает он,
что на суше и на море; лист падает только с его ведома, и нет зерна во
мраке  земли,  нет свежего и сухого,  чего не было бы в книге ясной (в
Коране.  - Л.К.).  И он - тот,  который успокаивает вас ночью и знает,
что   вы   добываете   днем...   Потом  (после  того,  как  завершился
"назначенный  срок"  вашей  земной  жизни.  -  Л.К.)  -  к  нему  ваше
возвращение,  потом он (на страшном суде.  - Л.К.) сообщит вам, что вы
делали.  Он - властвующий над своими рабами,  и посылает он  над  вами
хранителей  ("благородных  писцов",  записывающих добрые и злые дела и
помыслы каждого:  "Знают они,  что вы делаете".  86:10-12.  - Л.К.). А
когда приходит к кому-нибудь из вас смерть,  наши посланцы (наблюдая и
ничего не упустив, завершив миссию невидимых лазутчик-овосведомителей.
- Л.К.)...  возвращены будут к Аллаху...  О да,  у него власть, и он -
самый быстрый из производящих расчет!" (К., 6:58-62).
     Таким образом,  "всезнание",  "всеведение" Аллаха не  нейтрально:
следя   за   каждым,   он   предпринимает   и   соответствующие   меры
воздействия-наказания или награды,  обещает  ничего  не  оставить  без
последствий. С помощью организованного им сыска,  требующего огромного
числа  тайных ангелов-осведомителей,  получив от них надлежащий отчет,
Аллах намерен рассчитаться с каждым. "От него не утаится вес пылинки в
небесах и на земле,  и меньшее этого,  и большее этого..." (К., 34:3).
"Он совершенно знал вас и тогда,  когда созидал вас из земли, и тогда,
когда  вы  были  зародышами  в чревах матерей ваших" (53:33).  "Мы,  -
говорит Аллах, - самый верный из счетоводцев" (21:48).
     Зная жизнь  каждого  человека,  каждой твари,  Аллах,  по Корану,
знает и то, когда наступит "час" - последний, смертный час. "Поистине,
у Аллаха ведение о часе:  он низводит дождь и знает, что в утробах, но
не знает душа,  что она приобретет завтра,  и не знает душа,  в  какой
земле умрет.  Поистине, Аллах - ведущий, знающий!" (К., 31:34). "Аллах
знает,  что  несет  всякая  самка,  насколько  сжимаются  и  насколько
увеличиваются  утробы.  Ведь  всякая вещь у него по мере" (К.,  13:9).
Людей,  животных - всех знает Аллах,  ничто  не  скроет  их  чувств  и
намерений  от него.  "Ужели,  - когда укрывают они сердца свои,  чтобы
утаиться от него,  - ужели - в то время, когда закутываются они своими
одеждами  -  не  знает  он  того,  что скрывают они,  как и того,  что
показывают? Он знает внутренность сердец" (11:5-7). Еще Адаму, первому
человеку,  сотворенному Аллахом,  "он сказал: "Разве я вам не говорил,
что  знаю  скрытое  на  небесах  и  на  земле  и  знаю  то,   что   вы
обнаруживаете,  и то,  что скрываете?" (К.,  2:31).  "Поистине,  Аллах
знает скрытое на небесах и на земле!  Аллах видит то, что вы делаете!"
(К.,  49:18).  Аллах "знает,  что входит в землю и что выходит из нее;
что нисходит с неба и поднимается на него" (К.,  34:2).  "Разве ты  не
видишь,  что Аллах знает то,  что на небесах и что на земле? Не бывает
тайной беседы трех,  чтобы он не был четвертым,  или пяти, чтобы он не
был шестым;  и меньше,  чем это, и больше, без того, чтобы он не был с
ними,  где бы ни были они. Потом сообщит он им, что они делали, в день
воскресения:  ведь Аллах о всякой вещи знающ!" (К.,  58:8).  По словам
Аллаха:  "Мы создали человека и знаем,  что внушает ему душа его: мы к
нему  ближе  его  шейной  жилы"  (50:15).  Объемля  всех  и все "своим
знанием" (65:12),  Аллах определяет "решение" судьбы каждого  (40:12).
Он  заранее  знает  их  поступки,  за  которые  в  дальнейшем с них же
спрашивает и наказывает.  Эта  божественная  "логика"  давно  вызывала
немало   недоумений,  что  нашло  отражение  во  многих  произведениях
деятелей науки и литературы стран распространения ислама. Еще в первой
половине   IX   века   именно  эти  недоумения  получили  выражение  в
упоминавшемся нами рационалистическом течении мутализитов,  сторонники
которого  учили  о  свободе  человеческой  воли  и  отрицали догматы о
предопределении и несотворенности Корана.  И хотя это  течение  вскоре
было  разгромлено,  но  критика  догм и учений ислама не утихала,  что
отразилось,  в частности,  в народном  творчестве  на  разных  языках,
например, на тех, на которых говорили и писали в Аббасидском халифате.
Великий поэт и ученый Омар Хайям (ок. 1048 - между 1123-1131) родом из
Нишапура   (Иран),   в   одном  из  приобретших  большую  популярность
четверостиший (рубай), обращаясь к Аллаху, писал:

     Ты расставляешь западни на всех путях моих,
     Грозишь убить, коль попадусь я вдруг в одну из них,
     Ты сам ведь ставишь западни! А тех, кто в них попал,
     Бунтовщиками ты зовешь и убиваешь их?

     (Перевод В. Державина)

     Как математику и астроному,  труды  которого  составили  эпоху  в
точных  науках,  Омару  Хайяму  особенно  претила непоследовательность
всевышнего.  Да и кто такие люди,  если  все  их  действия  и  помыслы
заранее известны ему, предопределены?

     Кто мы? Куклы на нитках, а кукольщик наш - небосвод.
     Он в большом балагане своем представленье ведет.
     Нас теперь на ковре бытия поиграть он заставит,
     А потом в свой сундук одного за другим уберет.

     (Перевод В. Державина)

     Мутазилиты и те, что следовали за ними и высказывали вольнодумные
взгляды,  выступали  и  против  антропоморфизма,  проявлений  которого
немало в Коране.  Действительно,  у каждого,  кто обращается к  образу
всевышнего  в  Коране,  объемлющего  "своим  знанием все вещи" (6:80),
невольно встает вопрос:  а чем же  он  познает,  при  помощи  чего  он
"всеведущ"?  И  вот  оказывается,  что он антропоморфен,  у него те же
органы чувств, что и у тех, кто трудился над собиранием и составлением
Корана.
     Аллах прежде всего  обладает  зрением  и  слухом,  он  "слышащий,
видящий" (22:60; 31:27; 42:8; 58:1), "слушающий, видящий" (К., 40:21),
"всеслышащий, всевидящий" (К., 17:1). Что же Аллах видит? "Аллах видит
рабов!" (К.,  40:47), он "видит своих рабов" (К., 3:19). Аллах не схож
с  богами  родо-племенного  общества,  считавшимися   с   родственными
отношениями,  и в этом помогают ему органы чувств.  Коран говорит тем,
кто не уверовал в Аллаха:  "Не помогут вам ни  ваши  родственники,  ни
ваши дети в день воскресения (страшного суда. - Л.К.). Он разделит вас
(отделит одних от других. - Л.К.):  Аллах видит то,  что вы  делаете!"
(К., 60:3).
     Видя то,  что делают люди,  Аллах, по словам Корана, может помочь
им или,  напротив,  помешать, наказать их. Так, к своему пророку Дауду
Аллах  благоволил:  "Мы смягчили ему железо:  "Делай спускающиеся вниз
(укрывающие бойца брони, кольчуги. - Л.К.) и размеряй панцирь. Делайте
благое,  я ведь вижу то,  что вы делаете!" (К.,  34:10).  Но, оказывая
Дауду покровительство,  Аллах подчеркивает,  что ценит выражаемую  ему
благодарность, вспоминая и одобряя за это не только самого Дауда, но и
его "род":  "Немногие из моих рабов  благодарны!"  (К.,  34:12).  И  в
познании этого обстоятельства Аллаху, по Корану, помогает зрение. Тому
свидетель история пророков, суть которой сжато изложена в 5-й суре.
     В этой  суре  Аллах говорит:  "Мы взяли договор с сынов Исраила и
послали к ним пророков.  Всякий раз,  как приходил к ним посол с  тем,
что не любили их души, - одних они сочли лжецами, а других избивают. И
они думали,  что не  будет  напасти,  и  были  слепы  и  глухи.  Потом
обратился к ним Аллах, потом (вновь. - Л.К.) были слепы и глухи многие
из них; а Аллах видит то, что они делают!" (К., 5:74-75).
     Знание, видение Аллахом  того,  что  делается  людьми  на  земле,
важно,  как  оказывается,  и  для  подведения  своего рода социального
баланса,  сохранения,  если  прибегнуть  к  современной  терминологии,
классового  мира.  Ибо,  согласно  Корану,  "если бы уширил Аллах удел
своим рабам,  они возмутились бы на земле,  но он низводит (свои блага
не  щедро. - Л.К.)  по  мере,  как  пожелает:  ведь  он  о своих рабах
сведущий, видящий!" (К., 42:26).
     О зрении  и   слухе   Аллаха   Коран   напоминает   и   в   чисто
конфессиональных целях, с точки зрения ревностного соблюдения молитв -
салата,  намаза.  Так, читаем: "И полагайся на славного, милосердного,
который  видит  тебя,  когда  ты встаешь (на молитву.  - Л.К.),  и как
обращаешься среди поклоняющихся.  Ведь он  -слышащий,  знающий!"  (К.,
26:217-220).   В  12-й  суре  Корана,  где  изложен  арабский  вариант
известного сказания об Йусуфе,  Аллах, услышав обращенные к нему слова
юноши,  что "темница мне милее того,  к чему меня призывают",  дал ему
силы противостоять соблазну прелюбодеяния.  Он "отвратил  от  него  их
козни  (попытки  влюбившейся  в  Йусуфа  жены его египетского хозяина,
которому он был продан братьями,  совратить его. - Л.К.). Поистине, он
-  слышащий,  знающий!" (К.,  12:33-34).  Кстати,  кораническая версия
этого  рассказа  легла   в   основу   сюжета   многих   художественных
произведений о Йусуфе, созданных в последующие века классиками Востока
(одно  из  них  -  поэма  "Юсуф  и  Зулейха"  до   недавнего   времени
приписывалась   гению   персидской  и  мировой  поэзии  Фирдоуси  (ок.
934-1030),  другая одноименная поэма,  написанная в 1409 году в городе
Балхе на староузбекском языке, принадлежит поэту Дурбеку.
     Антропоморфные свойства Аллаха в Коране предстают  и  как  доводы
против козней шайтана,  сатаны. Так, читаем: "А если постигает тебя от
сатаны какое-нибудь наваждение,  то ищи убежища у Аллаха:  ведь  он  -
слышащий,  ведающий!" (К.,  7:199).  Слух бога - гарантия правильности
его суда:  "Аллах решает во истине, а те, которых они (многобожники. -
Л.К.)  призывают  вместо  него,  не решают ничего.  Поистине,  Аллах -
слушающий, видящий!" (К., 40:21).
     Исключительное место  среди  свойств  Аллаха  отведено его слову,
"речи господней".  "Он - зиждитель небес и земли,  и  когда  определит
быть  чему,  только  скажет  тому:  "Будь!"  -  и  оно получает бытие"
(2:111).  Такова и история  Земли  и  всей  Вселенной:  "Он  тот,  кто
сотворил небеса и землю, истинно, в то время, когда он сказал: "Будь!"
и они получили бытие" (6:72).
     Еще анализировавшая терминологию Корана К.С.  Кашталева отметила,
что  "религиозные  свидетели  понимаются  Кораном  прежде  всего   как
очевидцы откровения,  или данного непосредственно богом (пророку), или
через пророка  (верующим).  Их  слова  рассматриваются  как  показания
очевидцев    и,   следовательно,   имеют   всю   силу   свидетельского
показания"[Кашталева  К.  О  термине  "шахида"  в  Коране.  -  Доклады
Академии наук СССР,  серия В.  Л.,  1927,  с. 120.]. И в числе отличий
некоторых из них - то,  что с ними говорил Аллах.  Об  этом  в  Коране
читаем:  "Вот - посланники!  Одним мы дали преимущество перед другими.
Из них были такие,  с которыми говорил Аллах и вознес некоторых из них
степенями" (К., 2:254). Так, Аллах говорил с Мусой, своим посланником.
"И обещали мы (Аллах.  - Л.К.) Мусе  тридцать  ночей  и  завершили  их
десятью.  И  свершился  срок  господа твоего в сорок ночей...  И когда
пришел Муса к назначенному нами сроку и беседовал с  ним  господь,  он
сказал:  "Господи! Дай мне посмотреть на тебя". Он сказал: "Ты меня не
увидишь, но посмотри на гору; если она удержится на своем месте, то ты
меня  увидишь".  А  когда  открылся его господь горе,  он обратил ее в
прах,  и пал Муса пораженным" (К.,  7:138- 139).  Столь грозен был лик
бога,  о котором пишут как о нежнейшем и всемилостивейшем. В Коране же
об этой беседе еще сказано,  что "Аллах говорил  с  Мусой  разговором"
(К., 4:162), то есть, очевидно, так, как говорят между собой люди!
     Разговор Аллаха со своим посланником происходил без свидетелей  и
рисуется в Коране как исключение.  Были, однако, и недовольные этим. О
них сказано:  "Говорят те, которые не знают: "Если бы заговорил с нами
Аллах  или пришло бы к нам знамение!" Так говорили и те,  которые были
до них..." (К., 2:112). И Коран разъясняет: "С человеком Аллах говорит
не иначе,  как только чрез откровение,  или из-за завесы; или посылает
посланника и,  по  своему  изволению,  открывает  ему,  что  хочет..."
(42:50-51).  О  "разговоре" с Мусой здесь не упомянуто,  но не потому,
что это было  "впоследствии",  как  следует  из  комментария  к  этому
аяту[См.:  Коран.  Перевод и комментарии И.Ю.  Крачковского, с. 593.].
Ибо сура 42 считается в  основном  мекканской  (3-го  периода),  а  не
данной  до Мусы.  А из обстоятельств разговора Аллаха с Мусой следует,
что хотя она велась один на один,  но не с  глазу  на  глаз,  а  из-за
укрытия, когда Аллах находился "позади завесы"!
     Хотя письменность  у арабов существовала уже давно,  тем не менее
большой объем их первой прозаической книги,  составлявшейся как "слово
Аллаха",   не   мог   не   изумлять   их  своими  размерами,  а  также
словоохотливостью  всевышнего.  Так,  очевидно,  в  Коране   появилось
объяснение  и  этой  его  особенности.  "Скажи:  "Если  бы  море  было
чернилами для слов господа моего,  то  иссякло  бы  море  раньше,  чем
иссякли слова господа моего, даже если бы добавили еще подобное этому"
(К.,  18:109).  То же образно передано и в 26-м аяте  31-й  суры,  где
гиперболизация более внушительна:  "Если бы все дерева,  какие есть на
земле,  сделались бы письменными  тростями,  и  после  того  это  море
(по-видимому, Красное. - Л.К.) обратилось бы в семь морей чернил: то и
тогда (все. - Л.К.) слова божьи не переписаны будут".
     Грозной, разрушительной силой обладает не только лицо Аллаха, сам
его вид,  но и его слово - Коран.  Об этом в Коране же от имени Аллаха
написано:  "Если бы мы ниспослали этот Коран на какую-нибудь гору,  то
ты увидел бы,  как она понизилась бы и распалась бы на части от страха
божия" (59:21).
     В спорах,  которые  в свое время вели мутазилиты,  особенно часто
упоминался 17-й аят 69-й суры, где сказано, как восемь ангелов, вместо
обычных четырех,  в день,  когда "падет падающее, и небо расколется, и
будет оно в  тот  день  слабым...  понесут  трон  господа  твоего  над
ними..."  (К.,  69:15-17).  И хотя,  как мы знаем,  в Коране есть аят,
гласящий об Аллахе,  как "свете небес и земли", проникающем повсюду, и
еще  в нем можно прочитать,  что,  "куда бы вы ни обратились,  там лик
Аллаха" (К.,  2:109),  но  там  же  содержатся  аяты,  в  которых  бог
предупреждает,   что  оказаться  перед  его  лицом  опасно  не  только
человеку,  но и горе.  В нем же  читаем,  что  необходимости  "стояния
перед" Аллахом или хотя бы нахождения около его "места" боятся (14:17;
79:40-41 и др.).  Есть, впрочем, в Коране и аяты, где обещание увидеть
"лик Аллаха" выдано за награду верующим за их доброхотные подношения и
т.п.,  а их "стремления к лику господа" названы  столь  существенными,
что должны быть "вознаграждены" (92:19-21). В таких местах Коран порой
поднимается до освещения широких социальных мотивов.
     Интересна с  этой стороны сура 13,  обычно относимая к последнему
мекканскому периоду и частично к мединским "знамениям".  Коран говорит
о верующих,  которые "выполняют завет Аллаха и не нарушают обещания...
которые  терпели,  стремясь  к  лику  своего  господа,  и  простаивали
молитву,  и  давали  из того,  чем мы их наделили,  и тайно и явно,  и
отгоняют добром зло.  Для этих - воздаяние  жилища  -  сады  вечности.
Войдут  в  них  те,  кто  был  праведен  из их отцов,  и супруг,  и их
потомства.  И ангелы входят к ним через все двери: "Мир вам за то, что
вы терпели!" И прекрасно воздаяние жилища!" (К., 13:20-24).
     Итак, тут стремящиеся увидеть лицо (ваджх) Аллаха, особенно те из
них,  кто терпел невзгоды,  приглашаются в рай,  где им  обещается  не
только  доброе  жилище  со  многими дверями,  но и сохранение семейных
привязанностей,  если родственники - их отцы,  супруги,  дети -  также
добрые мусульмане.
     Эти мотивы,   связанные  с  осуждением  ростовщичества,  взимания
чрезмерного процента,  лихвы,  прибыли,  есть и в других  аятах.  Так,
читаем:  "Давай  же близкому его право,  и бедняку,  и путнику.  Это -
лучше для тех,  которые желают лика  Аллаха...  То,  что  вы  даете  с
прибылью,  чтобы  оно прибавлялось в имуществе людей,  - не прибавится
оно у Аллаха.  А то,  что вы даете из очищения (по-арабски "заката"  -
своего  рода  подоходного  налога  с  мусульман.  - Л.К.),  желая лика
Аллаха,  - это те,  которые удваивают" (К., 30:37-38) (свою посмертную
"долю". - Л.К.).
     Коран не раз упоминает о руке или руках Аллаха. Так, уже в суре 2
можно прочитать,  что в его "руке - благо" и "милость" или "щедрость".
В суре 48, где говорится о тех, кто присягает в верности мусульманской
общине, их клятва изображается с помощью образа: "Рука Аллаха - над их
руками" (К.,  48:10).  И в суре  5,  считающейся  последней  мединской
главой   Корана,   передающей   весьма  острые  отношения  руководства
мусульманской общины с иудеями,  вновь  возникает  образ  рук  Аллаха:
"Чтобы  их  раввинам  и  книжникам удержать их от их греховных речей и
пожирания ими незаконного...  Дурно то,  что  они  делают!  И  сказали
иудеи: "Рука Аллаха привязана!" (в смысле "Аллах скуп". - Л.К.). У них
руки связаны (по разъяснению И.Ю. Крачковского: это они "явятся на суд
с привязанными к затылку руками".  - Л.К.),  и прокляты они зато,  что
говорили.  Нет!  Руки у него распростерты: расходует он, как желает...
Мы  бросили  между  ними  вражду  и ненависть до дня воскресения.  Как
только они зажгут огонь для войны, тушит его Аллах. И стремятся они по
земле  с нечестием,  а Аллах не любит распространяющих нечестие!" (К.,
5:68-69).
     О руках Аллаха упоминает Коран и в рассказе о том,  как он создал
человека "своими руками" (38:75).
     В числе не внешних,  но внутренних антропоморфных черт,  которыми
Коран характеризует Аллаха, следует назвать хитрость.
     "Хитрость во  всей  своей  полноте  у Аллаха",  - читаем в Коране
(13:42). Аллаха никто не перехитрил. Так, иудеи хитрили против Исы: "И
хитрили они, и хитрил Аллах, а Аллах - лучший из хитрецов" (К., 3:47),
и за ним остался верх.  И вот мекканцы,  не верящие посланнику Аллаха,
"ухищряются  против  тебя...  чтобы задержать тебя или умертвить,  или
изгнать.  Они ухищряются, и ухищряется Аллах. А ведь Аллах - лучший из
ухищряющихся!" (К., 8:30).
     Один из секретов действенности хитрости Аллаха, по Корану, в том,
что  он  имеет  активных посланников,  которым знакомы приемы сведущих
лазутчиков, опережающие  ухищрения  врагов.  "Скажи:  "Аллах   быстрее
хитростью",  -  ведь  наши  посланники  записывают ваши хитрости" (К.,
10:22).  И эти ухищрения порой крайне жестоки.  Вот, например, краткий
рассказ  в  суре  27  о самудянах и их пророке Салихе.  Из них "было в
городе  девять  человек,  которые...  распространяли  нечестие...  Они
замышляли хитрость (против семьи присланного к ним пророка. - Л.К.), и
мы замышляли хитрость,  а они и не знали. Посмотри же, каков был конец
их  хитрости!  Мы погубили их и их народ - всех.  И вот - это дома их,
разрушенные за то,  что они были несправедливы"  (К.,  27:49,  51-53).
Итак,  девять замыслили зло, а тот, кто знал, погубил "их и их народ -
всех".  И погубил,  судя по описанию Корана, с помощью разрушительного
землетрясения.  Это  находит  подтверждение  и в других аятах о гибели
самудян (см.  7:76,  41:12-16). Похоже, что и в соответствии с моралью
того  времени,  когда  записана  эта легенда,  она выглядела совсем не
гуманно,  чем и вызвана была "компромиссная" фраза:  "И спасли мы тех,
которые  уверовали  и  были богобоязненными" (К.,  27:54).  Однако это
"дополнение" лишь  подчеркнуло  жестокость  "любвеобильного",  тут  же
продиктовавшего:  "Поистине,  в  этом  -  знамение для людей,  которые
знают!" (К., 27:53).
     В одном  из  подобных  рассказов  некоторые  исследователи  хотят
видеть отголосок сказания о Вавилонской башне[Так, Саблуков усматривал
в   этом   аяте   "намек   на  вавилонское  столпотворение"  -  Коран,
законодательная книга мухаммеданского вероучения. Перевод и приложения
к переводу Саблукова Г.  Казань, 1898, с. 45 (приложения). Крачковский
ограничился   более   нейтральным   примечанием:   "Общий    характер:
Вавилонская башня".  - Коран. Перевод и комментарии И.Ю. Крачковского,
с.  555.],  но в Коране нет речи о "смешении языков". Это уже знакомая
нам  тема  -  "ухищрение  на  ухищрявшихся".  Читаем:  "Ухищрялись те,
которые были до них,  и Аллах погубил их здание от оснований.  И упала
на них сверху крыша,  и постигло их наказание оттуда,  откуда они и не
знали" (К.,  16:28).  И назидание тут очевидное;  чужие  хитрости  для
Аллаха - ничто, ведь их ухищрения для него - "всезнающего" - известны,
и он заранее осведомлен, как и когда с ними покончить!
     Таков образ  Аллаха в Коране.  Это,  с одной стороны,  милостивый
бог,  с другой - суровый судья, жестоко карающий за малейшее ослушание
непокорных.  Он  -  властитель Земли и Вселенной и всех ее обитателей,
требующий беспрекословного подчинения и преклонения перед ним,  своего
рода восточный деспот, в страхе и зависимости держащий свое "творение"
- человека.  Единственный,  кто пытается ему прекословить,  - это  его
первое создание - Иблис, дьявол ислама.
     Внешние и внутренние свойства и черты Аллаха многообразны и порой
противоречивы, хотя в большинстве своем антропоморфны. Их разнообразие
порождало несхожие характеристики Аллаха даже у теологов ислама разных
направлений и сект еще в первые века ислама, в период формирования его
учения, представлений и обрядов, их идейного обоснования.
     Вот отдельные из таких характеристик, собранные в известном труде
мусульманского теолога  XII  века  аш-Шахрастани  "Книга  о религиях и
сектах" ("Китаб альмилаль ва-н-нихаль").
     Один из создателей мусульманского  богословия,  ранее  близкий  к
мутазилитам,   Абу-ль-Хасан   Али   аль-Аш'ари   (873-935)  добавил  к
рассмотренным  выше  качествам   Аллаха   еще   следующее   уточнение,
считавшееся  им  наиболее  существенным.  Он  говорил:  "Если творец в
действительности  есть  создатель  всевышний,  с  которым   никто   не
участвует  в  сотворении,  то самым отличительным качеством всевышнего
является способность на изобретение"[Аш-Шахрастани. Книга о религиях и
сектах, с. 95.].
     Как видим,  добавление  аль-Аш'ари,  которому  нельзя  отказать в
определенной проницательности,  также  исходит  из  сравнения  бога  с
человеком, то есть и оно антропоморфно.
     Аль-Аш'ари излагал также взгляды богослова  Дауда  аль-Джавариби,
имевшего более  детальные  представления  об   образе   Аллаха.   Так,
аль-Джавариби "говорил,  что его божество есть тело,  плоть и кровь, у
него есть органы и [члены] тела, как-то: рука, нога, голова, язык, два
глаза,  два  уха.  Вместе  с  тем это тело не похоже на [другие] тела,
плоть не похожа ни на какую другую плоть,  кровь не похожа ни на какую
другую кровь. Так же [обстоит дело] со всеми божественными атрибутами.
Он не похож ни на что из созданий, и ничто не похоже на него. Он полый
с  самого  верха  до  груди,  плотный в остальной части.  Он изобильно
черный, с вьющимися волосами"[Там же, с. 100.].
     По основателю  же  каррамитского  течения  в исламе Мухаммеду ибн
Карраму (ум.  в 869 г.),  "бог пребывает на троне и... в верхней части
он является субстанцией,  он называл это сущностью (джаухар).  В своей
книге,   названной   "Могильные   наказания",    он    говорил,    что
богединственный [в своей] субстанции,  единственный [в своей] сущности
и  что  он  касается  верхней  стороны  трона.   Он   допускал   [его]
перемещение,   превращение,   сошествие.   Одни  из  них  (сторонников
каррамизма.  - Л.К.) говорили,  что он занимает некоторые части трона,
другие  говорили,  что  [весь]  трон  полон  им...  Большинство из них
применяло к нему слово "тело" (джисм.  - Л.К.).  Приближающиеся из них
(к суннитам) говорили: "Он является телом в том смысле, что существует
в своей субстанции".  И это,  по их мнению, есть определение тела... У
них [было] разногласие относительно понятия величие [Аллаха].  Одни из
них говорили: "Его величие означает, что он, несмотря на свое единство
[пребывает],  на всех частях трона.  Трон [находится] под ним,  а он -
над всем троном,  также как над частью  его".  Другие  говорили:  "Его
величие означает,  что он, несмотря на свое единство, касается с одной
стороны больше,  чем кто-либо,  он касается всех частей  трона,  он  -
всевышний,  великий"[Аш-Шахрастани. Книга о религиях и сектах, с. 103,
104.].
     Знакомясь с этими краткими выписками,  современный читатель может
хотя  бы  в  небольшой  мере  почувствовать,  что  представляют  собой
средневековые   религиозно-философские   схоластические   рассуждения,
занимающие порой объемистые фолианты. Вместе с тем и в таких на первый
взгляд  лишенных  всякого  рационального  зерна  мудрствованиях  порой
ощущается неудовлетворенность тем,  что люди средневековья находили  в
"правоверных" сочинениях и проповедях,  в том числе в "слове Аллаха" -
Коране.  Нельзя не учитывать также,  что в таких произведениях  иногда
содержатся  элементы,  которые  могут  помочь  правильному пониманию и
преодолению пережитков, кое-где существующих и в настоящее время.
     Так, упомянутые   "могильные   наказания"  -  пережиток,  который
сохранился как у мусульман-суннитов, так и у шиитов. Он связан с верой
в  двух  ангелов  -  опрашивателей  и истязателей,  которые являются к
погребенному мусульманину.  Для того чтобы  помочь  опрашиваемому,  на
кладбище,  после  ухода  провожавших,  у свежей могилы остается мулла,
подсказывающий усопшему,  что тому отвечать этим ангелам -  Мункиру  и
Накиру.  В нашей стране реформистские представители духовенства не раз
осуждали этот обычай.  В одном из их решений,  принятом в  1925  году,
записано:  "Признать  доводы  старого  духовенства  о загробной жизни,
существовании   ангельских   душ,   судов   в   могиле   над   умершим
мусульманином,  оживлении умершего в гробу (в могиле,  саване. - Л.К.)
после    похорон    и    чтение    молитв     ни     на     чем     не
обоснованными..."[Дискуссионный  съезд  мусульманского  духовенства  и
верующих в Адыгейско-Черкесской автономной области.  Б.  м.,  1925, с.
27.].  Однако  записать  подобное,  как  показывает  практика,  бывает
значительно проще,  чем провести в жизнь. Во всяком случае, с IX века,
когда  родился  этот обычай (хотя он не описан в Коране и нет там имен
Мункира и Накира),  ему в ряде мест следуют  и  до  наших  дней.  А  о
Мункире  и  Накире  не  раз  писалось  и  в  богословской  литературе,
например,  в популярной книге "Сорок вопросов" ("Кырк сюаль")  мевляны
Фурати,  жившего,  как предполагают, в XVII веке. Вопрос тринадцатый в
этой книге,  обосновывающий благостность названного обычая, начинается
с обращения к пророку Мухаммеду: "Скажи о Мункире и Накире, какая цель
их существования?" - и затем дается подробный ответ на него. Здесь же,
в  ответе  на  четвертый  вопрос,  пророк Мухаммед говорит и о "троне"
Аллаха. Он якобы создан "из света. Величина трона такова, что пред ним
семь небес и семь земель составляют как бы одну доску, или скатерть, а
величина свода небесного такова,  что трон божий в нем занимает  такое
же  место,  какое  заняла бы одна полоска нивы в пустыне Сахаре"["Кырк
сюаль" издавалась в Константинополе в 1840 и 1848 гг.,  в Вене в  1851
г.,   в  Казани  в  1887  г.  Русский  перевод  приложен  к  книге  А.
Архангельского "Мухаммеданская космогония" (Казань. 1889).].
     Едва ли  необходимы  другие  примеры,  тем  более,  что  фантазия
представителей самых различных направлений и сект сдерживалась  опытом
предшественников и тем,  что не согласных с догмами,  считавшимися при
том или ином правителе,  скажем  Аббасидском  халифе,  правоверными  и
ортодоксальными,   жестоко   наказывали.  Известен  случай,  описанный
историком ат-Табари,  когда при обмене пленниками с  Византией  в  845
году  халифские  представители  принимали  обратно лишь тех мусульман,
которые соглашались признать мутазилитскую  доктрину  о  сотворенности
Корана  и  о  том,  что  Аллаха  в  будущей  жизни  нельзя видеть.  Не
соглашавшихся оставляли в плену у  византийцев,  неверных.  Между  тем
отражение  вражды  к  византийцам  также  содержится  в  Коране;  есть
основания полагать,  что именно об этом говорит аят, обещающий, что на
страшный суд грешники будут собраны "голубоглазыми" (20:102).
     О том,  что религиозный фанатизм порождал  вражду  между  людьми,
читаем  и  у аш-Шахрастани:  "Кто крайне усердно,  слепо пристрастен к
своему учению, тот обвиняет в неверии и заблуждении своего противника,
а  кто  терпим,  дружелюбен,  тот не обвинит в неверии"[Аш-Шахрастани.
Книга о религиях и сектах,  с.  177-178.].  Все это не потеряло своего
значения в наши дни.