Мир между Израилем и его арабскими соседями создаст необходимую среду для серьезной реорганизации ближневосточных институтов. Примирение и признание арабами Израиля как государства с равными, как и у них, правами и ответственностью станет источником нового типа сотрудничества не только между Израилем и его соседями, но и между самими арабскими государствами. Оно изменит облик региона и его идеологический климат.

  Проблемы этого региона не могут быть решены отдельными государствами или даже двумя или несколькими странами. Ключом к миру и безопасности является региональная организация, которая будет содействовать демократизации, экономическому развитию, укреплению государств и благополучию каждого гражданина. Но такие перемены не наступят от взмаха волшебной палочки или от ловкости дипломатов. Установление мира и безопасности требует революции во взглядах. Это не простая задача, но решить ее необходимо, ибо без этого спокойствие которого мы сумеем достигнуть, будет кратковременным.

  Наша конечная цель – создание регионального сообщества государств с общим рынком и выборными центральными органами по образцу Европейского сообщества. Необходимость такой региональной системы обусловлена следующими четырьмя основополагающими моментами.

  

  Фундаментализм быстро и глубоко проникает во все арабские государства Ближнего Востока, угрожая миру в регионе и стабильности правительств каждой из стран. Одним из главных виновников разрастания этой опухоли являются западные средства массовой информации. Экстремисты тоже располагают межнациональными средствами информации, используя ту самую технику, которую они якобы презирают. В силу отсутствия религиозных запретов на использование общественных каналов информации фундаменталисты научились пользоваться ими в своих интересах. Они эксплуатируют народную символику и ведут пропаганду на высоком уровне, чтобы привлекать активистов и вербовать приверженцев. Для сохранения свободы, мира и политической стабильности необходим организованный отпор этой угрозе. Следовательно, решение проблемы – в создании региональной структуры, которая даст региону новое устройство и обеспечит потенциал для экономического и социального развития, погасив огонь религиозного экстремизма и остудив горячие ветры революции.

  

  Предпосылкой для смягчения напряженности между странами Ближнего Востока является повышение уровня жизни. До тех пор пока в рамках социально-политической системы существует разрыв между стремлениями и возможностями людей, будут существовать условия для развития фундаментализма. Сегодня ни одна развивающаяся экономика не может добиться успеха, не получая помощи извне или и став частью всеобъемлющей региональной системы. Единственным ответом на фундаментализм может стать лишь объединенная региональная организации действующая как наднациональный орган. Более того, только всеобъемлющая организация способна помочь в создании общей высокотехнологичной системы орошения, необходимой, чтобы остановить наступление пустыни и дать государствам возможность иметь достаточно продовольствия и рабочих мест для населения. Только разумный общерегиональный подход состоянии обеспечить полное использование богатств этой части света для развития туризма и средств связи, способствуя процветанию населения.

  

  В наш век ракет класса «земля-земля» и ядерного оружия только региональная система наблюдения контроля способна гарантировать приемлемый уровень национальной безопасности. Использование Ираком химического оружия во время ирано-иракской войны и для подавления восстания курдов, развертывание иракских ракет класса «земля-земля» нацеленных на Израиль и Саудовскую Аравию во время войны в Персидском заливе, доказывают, что традиционные стратегические доктрины практически устарели. По мере приближения к XX веку понятие «стратегическая глубина» теряет свое значение. Баллистические ракеты дальнего действия и оружие массового уничтожения превратили тыл в линию фронта. Бомбежка Израилем в 1981 г. иракского ядерного реактора и американские бомбардировки спустя десят лет не положили конец ядерной угрозе для региона, только дали нам короткую передышку. В настоящее время возобновились научно-исследовательские опытно-конструкторские разработки в области ядерной технологии, и проводятся они в подземных сооружениях, хорошо скрытых от глаз общественности. Урок Ирака показал: хотя блистательные военные кампании в состоянии уничтожать ядерные реакторы, они не могут сломить железную волю или положить конец зловещим планам. В лучшем случае войны отодвигают ядерную угрозу, а иногда, напротив, усиливают ее. Чтобы покончить с ядерной опасностью, мы, на Ближнем Востоке, должны последовать здравому примеру сверхдержав, которые на пике «холодной войны», не удовлетворенные существовавшим «балансом страха», осознали необходимость сотрудничества, и в повестку дня были поставлены контроль над вооружениями и их сокращение. Точно так же взаимовыгодная система региональной безопасности обнаружит ограниченные возможности ядерной мощи, особенно в связи с тем, что все больше государств становятся обладателями самой изощренной военной техники. Региональный союз способен удержать от нажатия роковой кнопки, которое может превратить планету в пустыню.

  

  Ближнему Востоку необходима демократия, как человеку необходим кислород. Демократия – это не только система, гарантирующая личности свободу и гражданские права, но и сторожевой пес мира, помогающий избавиться от факторов, которые лежат в основе фундаменталистской пропаганды. Региональная демократизация означает развитие средств информации. Критикуя «ненормальные» условия внутри страны, но не нанося удары по ней самой, средства массовой информации каждого государства могут помочь утверждению торжества демократии. Победа демократии – это гарантия прочного мира: демократические страны не нападают одна на другую. В то же время тоталитаризм показал себя как дорогостоящая и неэффективная форма правления. Он требует многочисленной секретной полиции, сверхбоеспособной армии и постоянной цензуры. Граждане живут в вечном страхе. Тоталитаризм парализует инициативу и закрывает границы. Он порождает протест, но, спеша подавить его, вызывает еще большее недовольство и смуту. Низару Каббани, сирийскому поэту, живущему в изгнании, принадлежат такие строки: «Если бы птице нужно было разрешение министерства внутренних дел, чтобы летать, а рыбе – такое разрешение, чтобы плавать, мы жили бы в мире, где птицы не летают, а рыбы не плавают».

  В конечном счете только демократическая система способна обеспечить долговременное процветание и экономический рост, а также безопасность для народа в целом и каждого гражданина в отдельности. Региональная система будет стимулировать соревнование, опираясь на демократические процессы, предотвращая возможную нестабильность внутри страны и исключая потенциальную угрозу другим государствам. Демократизация сама по себе является источником обновления. Необходимость государственного обновления особенно очевидна на Ближнем Востоке, где больше авторитарных правителей, чем в любом другом регионе мира. К сожалению, именно это обстоятельство ослабляет надежду на то, что демократия сможет здесь укорениться. Кроме того, существование фундаментализма, антидемократического по сути движения, даже когда он использует демократические лозунги, делает особенно трудным процесс демократизации. В то же время региональная система по меньшей мере смягчит военную напряженность и поможет утверждению демократических порядков.

  Создание региональной системы зависит от успеха арабо-израильских мирных переговоров. Точнее говоря, предлагаемая региональная система будет формироваться в ходе определенного двухфазного процесса установления мира. Безопасность – предотвращение войны и утверждение стабильного двустороннего порядка – главный предмет рассмотрения в первой, переходной фазе. Географические границы составят сферу проблем безопасности, включающую также демократические, исторические, экономические и политические факторы. Так было во время подписания нашего договора с Египтом и соглашения с Сирией в середине семидесятых годов. Вопросы безопасности, кроме того, связаны с планом автономии для палестинцев, причем главная трудность состояла не в определении территории, а в конкретных сроках реализации плана. Мне довелось слышать утверждение, что, мол, это – «несостоявшийся мост». В наше время существуют два опорных столба – израильский и палестинский. Мы собираемся построить мост длиной в пять лет, который соединит обе эти опоры и развеет миф о его несбыточности. Таким образом, главная задача первой фазы мирного процесса – уменьшение трений, уничтожение причин враждебности путем установления взаимного доверия и готовности думать о будущем. Это – переходная фаза, определенный отрезок на пути к ясной цели. Даже меры безопасности не могут обрести реальность, если для их осуществления не установлена граница во времени. Как показали горькие уроки войны судного дня, временные меры становятся неэффективными, если их не заменяют постоянными.

  Могут ли стороны встретиться на мосту автономии и двигаться к постоянному соглашению? На второй, решающей фазе мирного процесса специфическая природа мира, к которому стороны стремятся, все сильнее дает себя знать. Главная цель – создание стабильной системы добрососедских отношений. Порожденная этой системой обстановка равновесия и безопасности приведет в свою очередь к экономическому росту, развитию страны, прогрессу, повышению благосостояния каждого народа, каждого гражданина, всего региона. На данной фазе внимание будет сосредоточено на долговременных проблемах, таких, как нормализация отношений, установление экономических и культурных связей и определение постоянных приемлемых границ. Желательно, чтобы эти границы устанавливались на основании национальных чаяний (исторических и демографических), а не только исходя из соображений безопасности. В конечном счете прочный и длительный мир сам по себе приведет к безопасности. Для достижения этой цели мы должны пробудить стремление к поддержанию мира и убедить все стороны по-новому рассматривать будущее региона и каждого из ближневосточных государств. На такой основе мы сможем добиться понимания общности наших судеб и показать, что реалистический подход идет на пользу всем. Эти цели придают новое измерение идее арабо-израильского мира, выводя ее за пределы обычного понимания как прекращение войны.

  «Мир, – говорил Спиноза, – это не отсутствие войны, это – добродетель, состояние ума, склонность к доброжелательности, доверию, справедливости». Таким образом, план палестинской автономии решительно отделяет прошлое от настоящего. Этот проект Нового Ближнего Востока – путь к новому будущему для всех.

  

  В основе структуры региональной безопасности на Ближнем Востоке будут положены два типа взаимных обязательств: во-первых, обязательств между отдельными странами (двусторонние и многосторонние обязательства) и, во-вторых, обязательств каждой страны по отношению к региону в целом. Прямые двусторонние обязательства по самой своей сути будут служить препятствием для агрессии. Обязательства, предусмотренные системой региональной безопасности, помогут поддерживать мир, потому что только региональная система даст возможность ликвидировать силовые структуры, добиваться разоружения и контролировать действия не в меру горячих политиков. Региональная программа предусматривает систему сбора данных об активности в военной сфере и информирования об этом всех сторон. В целях обеспечения прочной стабильности указанная система предусматривает в сотрудничестве со сверхдержавами использование спутников.

  Мы не собираемся повторять существующую в НАТО систему обороны против общего внешнего противника. После достижения мира центральными проблемами безопасности на Ближнем Востоке станут внутрисистемная нестабильность, политические диверсии и, похоже, неразрешимый клубок религиозных, этнических и экономических противоречий, к которым придется постоянно возвращаться. Региональная система безопасности предназначена для того, чтобы держать закрытым этот ящик Пандоры: не допустить войны, способной возникнуть от короткого замыкания в информационной сети, и создать прочную основу для нового политического порядка.

  Эта новая доктрина региональной безопасности во многих важных отношениях отличается от групповой системы безопасности, которую союзники пытались создать после первой мировой войны. Западные государства потерпели фиаско из-за своей беспомощности перед фашистской агрессией, так как не располагали средствами сбора информации. Они не смогли защитить мир, не имея поддержки дружественных стран за пределами Европы. В соответствии с антимилитаристскими настроениями в послевоенной Европе они наивно полагали, что, когда наступит час испытаний, все народы поднимутся на борьбу с агрессором. В результате союзники закрывали глаза на надвигающуюся угрозу фашизма, не придавали ей серьезного значения. Неспособность союзников действовать в 1936 г. свела на нет мирный договор (хотя формально перемирие продолжалось еще три года). Последовавшие события оказались прямым следствием поразительной близорукости Запада, его отказа признать факты, противоречащие надежде, что больше не будет войн даже во имя мира. Уинстон Черчилль, в то время рядовой член парламента, предвидел ход событий. После вторжения Гитлера в долину Рейна в нарушение существующего договора Черчилль заметил: «Если мы не сможем предложить пострадавшей стороне средств на восстановление ее законных прав, постыдно рухнет вся доктрина международного права и сотрудничества, с которой связаны надежды на будущее. Ее место немедленно займет система союзов и группировок государств, не имеющих никаких гарантий, кроме собственной силы».

  События тридцатых годов преподали нам три урока. Первый урок: чтобы предотвратить тактические неожиданности, необходимо создать самостоятельные органы наблюдения, облеченные полномочиями и возможностями действовать в зависимости от обстановки. Здесь образцом может служить договоренность о Синае, в соответствии с которой действуют международные посреднические силы, как это определено мирными соглашениями между Египтом и Израилем. Разумеется, следует принимать во внимание факторы, связанные со специфическими обстоятельствами. Такие силы должны действовать на двусторонней основе под эгидой региональной системы.

  Второй урок: для защиты региона от тактических неожиданностей и подавления в зародыше внезапных агрессивных действий необходимо постоянное наблюдение с регулярным предоставлением соответствующих докладов дружественным сверхдержавам. Эти доклады должны включать информацию со спутников, о чем уже говорилось выше. Такой всеобъемлющий контроль за перемещениями войск представляет собой логическую замену концепции «стратегической глубины». На более высоком стратегическом уровне подобные доклады должны также включать научные исследования и разработки.

  Третий урок: на тот случай, если в период кризиса временно окажутся перекрытыми дипломатические каналы, регион должен иметь войска, способные немедленно и эффективно противодействовать агрессии. К несчастью, мы по-прежнему не следуем заветам пророков Исайи и Михея: «…и не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Исайя, 2:4; Михей, 4:3). Мы продолжаем учиться воевать, но уже не для того, чтобы объявлять войны. Мы делаем это, чтобы сохранять мир и пресекать агрессию. Осторожная и весьма актуальная латинская поговорка гласит: «Хочешь мира – готовься к войне». Еще не пришло время демонтировать наше оружие и отпускать солдат по домам. Мы не имеем права быть столь наивными, как руководители Запада после первой мировой войны. Мы можем, однако, начать постепенный, долговременный процесс взаимного разоружения. Это увеличит доверие между сотрудничающими народами и повысит авторитет региональной системы.

  

  Идея региональной экономики предполагает постепенное создание сообщества государств, в значительной мере подобного Европейскому сообществу. Страны Западной Европы в свое время испытывали исторически укоренившуюся ненависть друг к другу, которая в некоторых случаях существовала веками – куда дольше, чем конфликт между арабскими странами и Израилем. Однако эти европейские государства не отвергали права своих соседей на существование. В данном отношении арабо-израильский конфликт отличается гораздо более разрушительным характером. К концу второй мировой войны немногие в Западной Европе верили в возможность создания в недалеком будущем Общего рынка или образования суверенного Европейского сообщества, облеченного полномочиями действовать даже вопреки интересам одного или нескольких своих членов и обеспечивающего своим гордым гражданам статус наднациональной принадлежности.

  В 1948 г. французский журналист Жан-Жак Серван-Шрейбер побывал в Германии. Он был в то время корреспондентом французской газеты «Монд». Через сорок лет он выпустил книгу, в которой подытожил свои впечатления о Германии и ознакомил читателя с записанными им по возвращении на родину беседами.

  

  «Я возвратился с чувством глубокого беспокойства. Что же, немцы останутся побежденными, безоружными, униженными? Разве мы не должны воспользоваться уникальной возможностью создать историческую систему связей? По возвращении из Германии я обратился через редактора своей газеты с просьбой об интервью к первому после второй мировой войны президенту Франции социалисту Венсану Ориолю. Я рассказал ему, какая, с моей точки зрения, перед нами открывается блестящая возможность. «Давайте предложим немцам, – сказал я, – равное партнерство с Францией в деле объединения Европы». Я до сих пор помню каждое слово, произнесенное этим государственным деятелем, мудрым и достойным доверия, каким бы ни был смысл его ответа. «Мне нравятся ваши благородные идеи, мой молодой друг, однако вы слишком торопитесь. Мы не можем осуществить ваш план так скоро после великой трагедии этой войны. Нужно время, чтобы зажили раны. Предполагаю, что через двадцать лет вы окажетесь правы и ваше поколение сможет приступить к осуществлению этого плана. Сегодня его никто не поймет, и мы только заранее обречем его на провал. Наберитесь терпения!»

  Через несколько недель я встретился с Жаном Моннэ, государственным деятелем иного толка стремившимся к переменам в стране. Он в то время занимался только плановой экономикой Франции, но даже в большей мере, чем я, был одержим желанием начать трудиться для франко-германского примирения. Стоя перед висевшей на стене большой картой Европы, на которой Франция и Германия были обведены большими кругами, он любезно прочитал мне хорошо продуманную лекцию. Через несколько недель после этого Моннэ учредил Фонд угля и стали, ставший в дальнейшем «совместным рынком» и проложивший дорогу к созданию объединенной Европы. Именно его предвидение, а не традиционный взгляд на вещи оказалось правильным».

  

  Я тоже встречался с Жаном Моннэ в пятидесятые годы. Он сказал мне, что предвидел создание европейского рынка не только в качестве экономической, но и политической организации. Для того чтобы это стало реальностью, требовалась не политическая риторика, а статистические данные. «Политики, – сказал он мне улыбаясь, – предпочитают вступать в полемику, а не возиться со статистическими данными».

  Ближнему Востоку сегодня нужен Жан Моннэ. Нам необходимо мужество и предвидение, воображение и умение проникать в суть явления. Мы должны отказаться от вечных истин, утверждающих: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Екклисиаст, 1:9).

  Подобное убеждение укрепляет позиции лишенных воображения созерцателей, неспособных заглянуть в будущее и увидеть новую нарождающуюся реальность. Сегодня больше чем когда-либо необходимы люди с новыми идеями и творческими представлениями, руководители, не боящиеся трудностей на пути строительства прекрасного нового мира. Давид Бен-Гурион говорил, что все эксперты – специалисты по тому, что уже было. Нам нужны специалисты по тому, что еще будет.

  Правда, в пятидесятые годы Франция и Германия оказались перед лицом общего врага, и это помогло им преодолеть взаимную враждебность – пережиток долгих столетий ненависти и ран, оставленных страшными войнами. Врагом, конечно, была сталинская Россия, угрожавшая распространить свою власть на Запад и уничтожить там свободы и благоденствие. Именно такое положение вещей наряду с общим для этих стран отвращением к войне позволили руководителям Франции и Германии и их западноевропейским союзникам преодолеть прошлое во имя будущего.

  У нас на Ближнем Востоке тоже есть общий враг – бедность. Бедность порождает фундаментализм; она угрожает прогрессу, развитию, свободе и процветанию. Мы много потеряем, если не создадим региональную систему, способную победить пророков обреченности, и можем так много приобрести, если только будем знать, как перебросить мост через пропасть крови и слез, если будем смотреть вперед с надеждой, а не оглядываться назад во гневе.

  Именно сегодня народ выбирает истинных руководителей, чтобы они представляли завтрашних избирателен, граждан, которые пока не получили права выбирать. Будучи избраны родителями, мы должны служить детям. Нам следует использовать классическую стратегию, знакомую выпускникам военных академий: начинать с определения конечной цели, а затем двигаться назад, формулируя промежуточные цели и выбирая верные средства для их достижения. Мы не можем идти путем проб и ошибок, без ясного понимания того, куда идем и чего хотим достигнуть. Непродуманные действия никуда не приведут. Наш план должен быть профессиональным, хорошо продуманным и сформулированным, чтобы он вел нас в нужном направлении, превращая теорию в конструктивную политическую практику.

  Некоторые утверждают, что даже в Европе не наступил конец эры национализма. Ближний Восток, куда современная конпепция национализма проникла немного позднее, обладает богатой историей, способной помешать созданию регионального сообщества. Значит ли это, что мы должны отказаться от такого многообещающего намерения? Нет. Если мы окажемся не в состоянии сделать этот шаг за один прием, мы будем двигаться постепенно. Нашу программу сотрудничества можно сравнить с трехъярусной пирамидой. Первый ярус включает двусторонние или многосторонние государственные программы, такие, как создание объединенного исследовательского института по освоению пустыни или строительство совместных установок для опреснения волы. Уже существующее продуктивное сотрудничество между Израилем и Египтом в области сельского хозяйства – хороший пример такого взаимодействия. Осуществление подобных программ может начаться еще до установления постоянного мира. У Израиля уже есть совместные экономические и исследовательские программы с рядом стран, с которыми он еще не подписал мирных договоров.

  Второй ярус (или этап) предусматривает создание международных консорциумов для осуществления проектов, требующих значительных капиталовложений. Они должны действовать под руководством соответствующих стран региона и, возможно, также других заинтересованных сторон. Приведем примеры: строительство канала Красное море – Мертвое море и развитие свободной торговли и туризма по всей его длине; морской порт, совместно эксплуатируемый Израилем, Иорданией и Саудовской Аравией; сооружение гидростанций, которые дадут свет городам и деревням, заставят работать опреснительные установки; хорошо продуманное быстрое развитие промышленности на Мертвом море. Когда эти связанные с пустынями проекты осуществятся, сбудется мечта Бен-Гуриона об освоении Негева, у стран региона откроются новые горизонты и появится реальная заинтересованность в сохранении мира.

  Третий этап – проведение политики регионального сообщества с постепенным развитием официальных институтов. На нашем веку мы стали свидетелями двух взаимоисключающих тенденций: узколобого национализма и развития наднационального сознания в сообществах региона. Везде, где укореняется узкий национализм, нарушается общественный порядок и царят вражда и насилие. Наглядным примером может служить ситуация, сложившаяся на территории бывшей Югославии. В то же время там, где преобладает наднациональное сознание, налицо внимание к нуждам людей и их желаниям, открываются новые возможности, и все это создает более прочный порядок в отношениях между национальными группами, обеспечивающий процветание и развитие, гарантирующий соблюдение прав человека. Ярким примером такого положения вещей является Западная Европа.

  Страны нашего региона характеризуются не только узко националистическими устремлениями. Это еще и конгломерат государств, совершенно разных с точки зрения своего социально-экономического развития, жизненного уровня и дохода на душу населения. Чтобы преодолеть подобную ситуацию, необходимо рассматривать наш регион в свете четырех экономико-политических поясов.

  Первый пояс – разоружение. Сегодня Ближний Восток ежегодно расходует на оружие примерно 60 миллиардов долларов. Сократив эту сумму наполовину, мы высвободим большие средства для развития всего региона, не посягая при этом на безопасность каждого в отдельности государства, входящего в регион.

  Второй пояс – вода, биотехнология и борьба с наступлением пустыни. Отсюда и цель – сделать Ближний Восток зеленым, в изобилии снабдить его многочисленных жителей продуктами питания.

  Третий пояс – это инфраструктура транспорта и связи. Любой общий рынок зависит от относительного преимущества общих географических границ. Однако при отсутствии соответствующей инфраструктуры это преимущество имеет только теоретическое значение.

  Четвертый пояс – туризм. Туризм – важная отрасль индустрии, которая в состоянии за относительно короткий срок принести прибыль и создать рабочие места. Построив храмы и пирамиды, крепости и акведуки, наши предки оставили нам наследство, пленяющее воображение туристов. Туризм имеет также политическую ценность, поскольку он, с одной стороны, требует спокойной обстановки, а с другой – обеспечивает ее. Процветающая стабильная индустрия туризма благоприятна и с точки зрения безопасности. В этом отношении она не уступает международной полиции.

  На руководителей государств Ближнего Востока ложится в наши дни огромная ответственность. Они могут пойти по пути, проложенному Западной Европой, или своими действиями вызвать разгул ненависти, превосходящий тот, что захлестнул Балканы. Отказ от стратегии военного превосходства в пользу политики экономического сотрудничества поможет нам выбрать верный путь, и будущие поколения поблагодарят нас за это.