Мало про кого из нынешних
политиков Израиля можно сказать, что им
свойственны "внутренние противоречия". Один
из них - лидер правого блока "Ликуд" Ариель
Шарон
Этот располневший человек среднего
роста с горящими глазами временами вызывает к
себе сильные симпатии и антипатии одновременно
со стороны различных слоев общества. Причина
тому - его позиции в политических и военных
вопросах. По мнению многих наблюдателей, сегодня
он представляет собой (даже в цивильном костюме)
"ястреба" в военной форме.
"Арик-бульдозер" (так называют
Шарона соратники по партии) - участник всех войн,
которые вел Израиль за 50 лет своего
существования. В свое время он был самым молодым
полковником в ЦАХАЛе (Армия обороны Израиля). Он
прошел путь от ефрейтора до генерала. Занимал
должности министров сельского хозяйства,
обороны, промышленности, строительства,
инфраструктуры и, наконец, министром иностранных
дел.
Многие израильтяне считают его национальным
героем и даже символом Израиля.
Ариель Шейнерман появился на свет в 1928
году в семье выходцев из Центральной Европы.
Родители жили на ферме к северу от Тель-Авива и
воспитывали сына на социалистических догмах.
Позже он взял себе имя на иврите - Шарон и всю
жизнь провел в среде лейбористов, где
доминировали идеи сионизма.
В 14 лет вступил в "Хагану"
("Оборона") - подпольную военную организацию
еврейских поселенцев Палестины. В 1947 году, до
провозглашения государства Израиль, был
мобилизован англичанами в полицию.
Когда в 1948 году началась первая
арабо-израильская война (в Израиле ее называют
"Войной за независимость") Шарон, не
закончив учебу на агронома, ушел на фронт. Дважды
был тяжело ранен, но всегда возвращался в строй.
В возрасте 22 лет он стал командиром
разведывательного подразделения. Но
покомандовать почти не пришлось: его отправили
на два года в Еврейский университет, где он
изучал историю и проблемы Востока.
После завершения учебы в 1953 году ему
поручили сформировать специальное
подразделение "101". Оно стало прообразом
"Сайерет Маткаль" - элитных частей спецназа
при генеральном штабе ЦАХАЛа. Созданное как
ответ палестинским террористам, это
подразделение, наводившее ужас, насчитывало
всего 45 человек и просуществовало недолго. Но, по
словам Шарона, "эти пять месяцев оказали
решающее воздействие на борьбу Израиля с
терроризмом".
- Наша группа всегда была готова нанести
ответный удар, - вспоминал позднее Шарон, который
водил своих "командос" на арабские
территории с карательными рейдами.
Боевики этого подразделения были грубы,
жестоки и... обожали своего командира. В тот
период он много узнал об особенностях арабов и
способах борьбы с ними. Это оказало решающее
влияние на его мировоззрение и подход к
проблемам арабо-израильского конфликта, что в
свою очередь сказалось на точке зрения Шарона по
вопросу, какой должна быть реакция Израиля на
террористические действия арабов.
На практике его взгляды нашли свое
выражение во время акций возмездия,
проводившихся в период, предшествовавший
Синайской кампании 1956 года. Некоторыми из этих
акций он руководил лично. Кроме того, командовал
парашютными частями, принимавшими участие в
операциях.
Самая бесславная страница в истории
подразделения "101" подразделения связана с
рейдом на иорданскую деревню Киббия ночью 14
октября 1953 года. В ответ на убийство еврейской
женщины и ее двоих детей боевики Шарона при
поддержке регулярных частей вошли в деревню,
имея с собой большое количество взрывчатки. Они
взорвали 50 домов. Большая часть из 1500 жителей
разбежались, но в результате взрывов погибли 69
человек, включая прятавшихся в домах женщин и
детей.
Через несколько лет после этого
инцидента, вызвавшего сильный международный
резонанс, Шарон говорил о нем как о "случайной
трагедии", которая привела к потерям среди
гражданского населения. Однако этот инцидент не
повредил репутации будущего генерала.
Во время Синайской кампании он был
командиром парашютной бригады. Сразу же после
окончания военных действий его направили в
Англию на учебу в командно-штабной колледж.
Возвратившись в Израиль, Шарон в течение
некоторого времени участвовал в руководстве
работой по организации боевой подготовки. Потом
перешел в бронетанковые войска и в 1962-м году был
назначен командиром бронетанковой бригады.
Через два года его назначают начальником
отдела боевой подготовки генерального штаба.
Некоторое время спустя он вновь берет учебный
отпуск и изучает юриспруденцию в Тель-Авивском
университете.
Во время "шестидневной войны", начавшейся 5
июня 1967 года, Шарон возглавлял бронетанковое
соединение, прорвавшее позиции египетских войск.
Через год, почувствовав, что темп его продвижения
по служебной лестнице замедлился, он стал
подумывать об уходе в отставку.
Перед выборами в кнессет (израильский
парламент) в 1969 году у него появилась идея
активно включиться в политическую жизнь.
"Либералы" пожелали выставить его
кандидатуру в качестве "своего генерала".
Особенно муссировалась идея включения его имени
под первым номером в список блока "Гахал" на
выборах в муниципалитет Тель-Авива.
Но Шарон не ушел из армии, когда ему
пообещали выдвижение на одну из высших
должностей. В том же 1969 году он был назначен
командующим войсками Южного военного округа -
самого важного в тот период.
Сторонник концепции агрессивной
обороны, Шарон выразил несогласие с позиционной
обороной вдоль Суэцкого канала, основой которой
были укрепления "линии Барлева". Как
большинство танкистов, он предпочитал подвижную
оборону с использованием танков и отстаивал
необходимость сочетания такой обороны с атаками
в глубину территории противника. В период
"войны на истощение" (1970-1972 г.г.) он
командовал несколькими подобными операциями по
ту сторону египетских позиций вдоль канала.
Вскоре Шарон был назначен командующим
парашютно-десантными войсками с неплохой
перспективой стать со временем начальником
генерального штаба. Его парашютисты не только
прыгали с самолетов. Он называл их
"нетрадиционными антитеррористическими
силами", которые в 1971 году предприняли попытку
ликвидации терроризма на оккупированной
территории сектора Газа.
Израильтяне переодевались в арабскую
одежду и иногда с целью проникновения в
палестинское подполье выдавали себя за борцов
арабского сопротивления. За 7 месяцев, по
подсчетам самого Шарона, его люди убили 104 и
арестовали 172 палестинца. Причем, они действовали
самыми жестокими методами. Коллективные
наказания, высылки, экономическое давление - все
это, в сочетании с его бульдожьим упорством
Шарона, привело к положительным результатам.
Но ему так и не удалось занять (и, пожалуй,
к счастью) высший армейский пост - начальника
генерального штаба. У него было много друзей, но
еще больше врагов. По иронии судьбы
разочарованный Шарон вышел в отставку за месяц
до начала войны "Йом Киппур"
(Судный день) в 1973 году.
Однако с началом боевых действий он немедленно
вернулся на военную службу. Он помог израильской
армии преодолеть неудачи начального периода и
глубоко продвинулся на территории Синайского
полуострова, где его застало прекращение огня.
После этого Шарон решил конвертировать
свой военный успех в политический капитал. В
лейбористской партии уже было достаточно много
генералов, и он решил подобрать себе такую
партию, где мог бы играть первую скрипку. Он стал
членом либеральной партии, бывшей, несмотря на
свое название, партией правого толка.
С неукротимой энергией Шарон сумел в
короткий срок убедить руководителей нескольких
разрозненных правых оппозиционных групп
объединиться под одной "крышей", которая
получила название "Ликуд", что на иврите
означает "объединение" или "единство".
Не прошло и четырех лет, как Шарон стал
свидетелем прихода к власти созданного им блока.
После победы "Ликуда" на выборах 1977
года он занялся совершенствованием тактики
политических баталий в правительственной
бюрократии. Со своим опытом военного он отлично
понимал важность и необходимость контроля над
разведывательным сообществом. Разведка дает
информацию, а информация означает власть.
Отставному генералу разведка представлялась как
государство в государстве, со своей внешней
политикой, способное оказывать влияние на
внутреннюю и оборонную политику. Поэтому Шарон
проявлял особый интерес к достижению такой
автономии.
Он предложил премьер-министру Менахему Бегину
создать новый правительственный орган -
министерство по разведке. Себя, разумеется, он
видел в кресле министра. Бегин отверг
предложение Шарона, назначив его министром
сельского хозяйства.
Но надо знать Шарона. Он использовал этот
пост для перехода в наступление. Он нашел
средства для строительства израильских
поселений на оккупированных территориях,
которые он называл "фактами на земле". Таким
образом он бросал вызов всему миру, считавшему
неизбежным возврат арабам захваченных
территорий.
После второй победы "Ликуда" на
выборах в 1981 году премьер-министр Бегин все-таки
назначил Шарона на пост министра обороны. Правда,
он больше года продержал его на посту министра
сельского хозяйства, забрав портфель министра
обороны себе. Бегин говорил (то ли в шутку, то ли
всерьез), что как только Шарон станет министром
обороны, он окружит резиденцию главы
правительства танками.
Для "Арика-бульдозера" пост
министра обороны был заветной мечтой. Но не
пределом. Он не оставлял надежды прибрать к рукам
разведсообщество.
Ему уже удалось убедить Бегина назначить
своего старого приятеля Рафи Эйтана на пост
советника премьера по борьбе с терроризмом. Он
был опытным разведчиком, крупным достижением
которого было участие в операции по похищению в
1960 году нацистского преступника Адольфа Эйхмана.
Чувствуя уверенность в своих силах,
Шарон проявлял заинтересованность в разработке
новых формулировок в области внешней и оборонной
политике. В декабре 1981 года новый министр обороны
выступил с программной речью, в которой
провозгласил, что оборонительные интересы
Израиля выходят далеко за пределы зоны
непосредственной конфронтации с соседними
арабскими странами, и включают Пакистан,
Северную Африку и даже более отдаленные районы
Африканского континента.
Причем Шарон не ограничился словами. Он
пытался реализовать свои взгляды через
различные военные и внешнеполитические проекты.
Почитатели "Арика-бульдозера"
утверждают, что он создан из несокрушимого
материала. Враги же считают его наглым,
хвастливым, лживым и безответственным. Но
справедливости ради следует сказать, что его
военные способности никогда не ставились под
сомнение. Сражения, которыми он руководил,
изучаются в военных академиях.
Но, созданный, чтобы повелевать, Шарон
совсем не умеет повиноваться. Поэтому его
военная карьера не раз висела на волоске. В
командных кругах у него сложилась репутация
тяжелого, трудно выносимого человека. Он
умудрился поссориться с двумя начальниками
генерального штаба - Хаимом Ласковым и Моше
Даяном.
В одном из интервью Шарон так
сформулировал свои принципы: "У меня три
критерия оценки каждого приказа, который я
получаю. Первый и самый главный - это благо
государства. Второй - мой долг по отношению к моим
солдатам. И, наконец, третий - это моя обязанность
выполнять приказы главного командования".
Весьма странные отношения сложились у
первого премьер-министра Израиля Давида
Бен-Гуриона с Шароном. Двери "Старика" (как
называли премьера его соратники) были всегда
открыты для молодого майора. И он часто приходил
к главе правительства, чтобы излить душу после
очередного конфликта с генералами. Бен Гурион
любил Шарона, воплощавшего в его глазах облик
нового Израиля.
Сегодня Шарон - лидер оппозиции. Он не скрывает,
что намеревается претендовать на пост
премьер-министра страны.
Он живет на своей родовой ферме
неподалеку от Тель-Авива. Перед его домом
степенно расхаживают гуси. У него уникальная
коллекция всевозможной конской сбруи.
В момент откровенности Шарон однажды
признался:
- Прежде всего я - еврей. Поэтому все, что я
делал и делаю для еврейского государства и
народа, не может быть мне в тягость. Я люблю эту
землю, мой дом, мою семью, жену. Люблю эти деревья,
цветы, животных, птиц. Моя сила от всего этого. Им
(очевидно арабам -К. К.) никогда меня не победить.
