В ходе экономической реформы, начавшейся в Египте на рубеже прошлого и нынешнего десятилетий, все отчетливей проявляется ее социальная составляющая. Все более явному выдвижению социальных проблем на авансцену способствовало то обстоятельство, что с позапрошлого года начался второй этап реформы: к монетаристской политике финансовой стабилизации начинают добавляться мероприятия структурного характера, вносящие изменения в реальную экономику, что заметно меняет жизненный уклад людей Второй этап переносится людьми более тяжело, чем первый, не только в бытовом плане, но и в психологическом. Ведь на смену малопонятным и с первого взгляда неразличимым шагам по финансовой стабилизации сейчас в жизнь рядовых граждан грубо вторгаются безработица, жилищные проблемы, растущая дороговизна, застой в экономике, что переживается любыми людьми более болезненно.

Экономическая реформа в период с 1989/90 по 1992/93 финансовые годы сводилась в основном к финансовой и кредитно-денежной стабилизации. За этот период темп годовой инфляции был снижен вдвое, доля бюджетного дефицита в ВВП втрое, дефицит платежного баланса в 1,2 млрд. долл. сменился профицитом в 3,9 млрд. долл. Внешний долг сократился с 46,1 до 34,4 млрд. долл., доля обслуживания внешнего долга в сумме экспортной выручки сократилась более чем втрое. Но, с другой стороны, годовой прирост ВВП УПАЛ В ПЯТЬ РАЗ - такова цена финансовой стабилизации, выраженная в депрессии и застое [1; с. 444].

Важным условием успешного хода реформы становится увеличение темпов экономического роста, а также расширение экспорта. За последние десять лет население увеличивалось больше чем на 2% в год. Экономический же рост был меньше двух процентов, что свидетельствует о понижении жизненного уровня. За последние два года рост экономики несколько возрос, но не настолько, чтобы заметно повлиять на уровень жизни. Для заметного улучшения жизненных стандартов нужно значительно расширить инвестиции и добиться прекращения падения экспорта, который с 1991.92 по 1993.94 годы снизился с 3,6 до 3,1 млрд. долл. [4; 2.VI.1995].

С точки зрения экономической теории, египетская экономика находится сейчас в "стагнационной ловушке", когда сокращение темпов роста и безработица сочетаются с высокой и периодически возрастающей инфляцией, что создает новое и чаще всего неприятное видение и ощущение окружающей действительности. Если при авторитарном режиме Насера привычными и социальнообразующими характеристиками образа жизни большинства египтян были почти всеобщая занятость (за которой могла скрываться и трудовая повинность), гарантированность определенного уровня доходов и связанная с ней устойчивость материального положения (пусть и на низком уровне), то в ходе реформы эти характеристики для большинства населения существенно подрываются. Нарастают процессы социальной деградации. Возрастает опасность распада общества, либо возвращения его к тоталитарному режиму.

Политика финансовой и кредитно-денежной стабилизации, затянувшаяся по тем или иным причинам на продолжительный период, ведет к сокращению объема производства. Практика России показала, что для снижения инфляции до 10% в месяц пришлось пожертвовать половиной выпускавшейся ранее продукции. Политика ограничения совокупного спроса очень больно бьет по народному хозяйству, взимая с него чудовищную плату за каждый отвоеванный у инфляции процент[5], не говоря уже об огромных тяготах, возлагаемых на население, на потребителя. Робкие попытки в Египте приступить к структурным преобразованиям и на этой основе расширить конечное предложение товаров и услуг требуют довольно продолжительного времени, прежде чем они начнут давать плоды. В течение этого срока они сами работают не на подавление инфляции, а на ее генерирование..

Практика Египта показала, что из-за увеличения тягот, которые несет население, власти в ряде случае были вынуждены смягчать и даже свертывать стабилизационные меры, не подкрепленные структурными преобразованиями, снова открывая этим самым дорогу инфляции. Раздаются голоса о желательности отказа от стабильного обменного курса египетского фунта, установленного в 1991 г., из-за подорожания импорта и спада в экономике в результате повышения процентных ставок. В связи с нехваткой на рынке наличных денег в 1993 г. был отменен установленный в 1991 г. потолок банковских кредитов, что дало импульс росту инфляции. Для замедления сокращения склонности к капиталовложениям пришлось снизить процентные ставки по ссудам, достигавшие в 1992 г. 21%. Вызывает беспокойство рост цен, вызванный либерализацией, а также отменой субсидий для поддержания на приемлемом для населения уровня цен на подавляющее большинство товаров и услуг. Пока субсидируются цены лишь на наиболее значимые в социальном отношении товары: сахар, растительное масло, медикаменты и сигареты. На остальные товары и услуги цены сильно возросли. Так, цены на нефтепродукты были увеличены до уровня 88% от мировых цен, тогда как до реформы этот показатель не превышал 45%. На 1995 г. была поставлена задача полностью вывести цены на нефтепродукты на уровень мировых цен. Предполагалось также, что в 1995 г. цена на природный газ достигнет себестоимости, а на электричество цена повысится до 80% себестоимости по сравнению с 32% до реформы, что должно обеспечить окупаемость производства электроэнергии - но опять же за счет кармана населения.

Сильно возросли цены на сельскохозяйственную продукцию и наиболее важные промежуточные товары, используемые в аграрном секторе: фураж, семена хлопка, удобрения и инсектициды. Цены на них, за небольшим исключением, больше не субсидируются. Была отменена такая скрытая форма косвенного субсидирования цен, как льготный курс обмена валюты импортерам удобрений и инсектицидов. Произошло повышение платы за аренду земли до 22% поземельного налога, или втрое и было объявлено, что через пять лет арендная плата, установленная при Насере на низком уровне в интересах мелкого арендатора, будет полностью либерализована. В результате накладные расходы крестьян-арендаторов сильно возрастут, что повлечет увеличение себестоимости их продукции и поставит вопрос о повышении цен на нее. Ожидается увеличение себестоимости производства сахара в связи с намерением правительства заменить сахарный тростник посевами сахарной свеклы из-за нехватки воды для орошения. Несколько облегчает положение крестьян сохранение закупочной цены на хлопчатник и сахарный тростник и даже увеличение ее до 65% мировой цены [1; с.с. 446, 447].

Однако в мае 1994 г. парламент принял решение приступить к либерализации цен на хлопок. Впервые за 30 лет цены законодательно были отпущены, а частному сектору было разрешено свободно продавать хлопок как местном, так и на зарубежном рынках. Масса людей оказалась перед трудной задачей приспособления на всем участке движения хлопка от крестьянина-производителя до прядильной фабрики или мастерской. В сезоне 1993.94 г. сбор хлопка-волокна упал по сравнению с предыдущим сезоном на 40% (этому способствовала также плохая погода). Примерно настолько же сократился и экспорт хлопка. Уменьшение обоих показателей объясняется и тем фактом, что крестьяне, прослышав заранее о либерализации цен, сократила посевные площади под хлопчатником на 18%. Сокращение предложения хлопка на рынке сразу же вызвало рост цен и образование частных торговых картелей по скупке и перепродаже его по взвинченным монопольным ценам. Покупатели хлопка жалуются на засилье торговых "олигополий". Без хлопка остались многие правительственные хлопкопрядильные фабрики. Для обеспечения их сырьем правительству пришлось сократить экспорт. Но оно надеется, что в ходе конкурентной борьбы число частных поставщиков хлопка возрастет. Этому же должно способствовать открытие в 1994 г. хлопковой биржи "Мина аль-Басаль" в Александрии, закрытой во время кампании национализации в 70-е годы[3].

Много проблем связано с ЛИБЕРАЛИЗАЦИЕЙ ИМПОРТА. В целом импорт удорожается и затрудняется, но с другой стороны, облегчается ввоз капитальных товаров для модернизации производств, ориентированных на экспорт. Ряд подорожавших импортных товаров могут стать недоступными менее состоятельным слоям населения. Наплыв иностранных товаров, зачастую недоброкачественных по демпинговым ценам, становится причиной закрытия ряда местных предприятий и деградации производства на них. Попытки ориентировать местное производство на экспорт, а не на удовлетворение местного спроса под защитой субсидий, как раньше, вызывает отток местных товаров за рубеж, что создает дефицит и затрудняет жизнь местному населению.

Либерализация импорта имела своим результатом концентрацию капитала, занятого в этой отрасли, с неизбежной при этом МОНОПОЛИЗАЦИЕЙ и образованием КАРТЕЛЕЙ для поддержания высоких цен. Раньше, при монополии государства на все эти виды деятельности, частные монополии подавлялись. Сейчас же горстка импортеров взвинчивает цены на продовольствие, особенно на сахар, масло, чай, мясо, овощи и фрукты, а также на железо, цемент, косметику. Весь импорт сахара сосредоточен в руках 6 компаний, цемента - 3, мяса - около 10. Еще более монополизирован импорт чая, бумаги, масла и ряд других жизненно необходимых товаров.

Особую опасность представляет сговор монополистов-импортеров с местными производителями (в том числе работающими в госсекторе) таких, например, товаров, как бумага и, особенно, цемент и хлопок. Монополизировать и картелировать могут позволить себе только очень богатые лица и организации. Для хранения цемента нужны, например, обширные и хорошо оборудованные склады.

Следует отметить, что монополизация не распространилась пока на товары конечного спроса, которые по-прежнему находятся в рамках государственной монополии. Однако из рамок ее, по имеющимся сведениям, уже начинает вырываться производство готовой одежды, где появляются монополисты, устанавливающие высокие цены, бремя которых вынужден нести потребитель [2; 1.2.1995].

Сложные проблемы связаны с ПРИВАТИЗАЦИЕЙ госсектора. Перед экономической реформой на госсектор приходилось 70% инвестиций, 55% промышленной продукции, 80% импорта и экспорта, 90% оборота банков и страховых компаний в нем было занято 1,3 млн. чел. [1; с. 452]. Высказывались намерения передать к 1995 г. частному сектору в порядке приватизации половину госпредприятий. Однако на деле пока приватизированы буквально единицы второстепенных госкомпаний: государство с трудом расстается со своей собственностью. Немаловажной причиной этого является и неготовность правительства решить вопрос о судьбе работников, оказывающихся безработными. Образован Фонд социального развития для создания новых рабочих мест и переподготовки рабочей силы, но возможности его заведомо неадекватны для преодоления последствий массовой безработицы. В целом проблемы, связанные с приватизацией, настолько остры, что сама эта кампания находится в самом начале и фактические результаты не идут ни в какое сравнение с обещаниями, данными правительством Международному Валютному Фонду и Всемирному Банку.

Еще в 70-х годах на госсектор приходились 2.3 промышленного производства, он использовался государством для искусственного поддержания низких цен, гарантирования фактически пожизненной занятости на госпредприятиях. Но замена и обновление стареющего оборудования и повышение качества продукции стояли в самом конце списка приоритетов. По оценке Всемирного банка, государственные инвестиции на эти цели в 1992 г. равнялись всего 0,06% ВВП. Эта доля была в 10 раз меньше, чем в Мексике и в 30 раз меньше, чем в Южной Корее.

Госсектор как бы выполнял "социальный контракт" по отношению к народу. Но возможности его были ограничены и он не мог обеспечить работой пол-миллиона новых рабочих рук, появляющихся ежегодно на рынке труда. Он и без того имел штат сверх необходимых размеров. Государство оказалось не в состоянии субсидировать бедняков и безработных, число которых Всемирный банк оценивает в 17,5% рабочей силы. Оно взяло обязательство перед МВФ продать в частные руки свои 314 предприятий, объединенные в 17 холдингов. Но пока лишь ничтожная доля их продана. Правительство ограничивается, как правило, передачей части пакетов своих акций - обычно 10% - на фондовый рынок. Черепашьи темпы приватизации вызывают раздражение западных доноров, которые грозят воздержаться от списания последнего третьего транша в 4 млрд. долл. из подлежащей аннулированию части долга, составляющей около 20 млрд. долл.

Стоимость имущества 314 госкомпаний оценивается в 85 млрд. ег. ф., но их долги примерно вдвое превышают эту сумму. Естественно, правительство не в состоянии провести приватизацию быстро. Ему еще нужно разработать и принять антитрестовское законодательство, чтобы в ходе приватизации не произошло бы замены государственной монополии частными. Уже сейчас идет образование олигополий в торговле. Но главная головная боль носит политический характер и вызвана страхом перед социальными потрясениями в случае развала госсектора, через который государство осуществляет патронаж над 1,6 млн. работников госсектора и 5,3 млн. служащих государственно-административного аппарата [3].

На положение работников отрицательно влияет стагнация в госсекторе с его устаревшим оборудованием и административным стилем управления. Уменьшается заработок и численность рабочих мест в промышленности госсектора, который не так давно производил основную часть промышленной продукции. В 1989 г. картина стала совершенно другой; из стоимости промышленного производства в 51 млрд. ег. ф. в госсекторе было произведено продукции на 24 млрд. ег. ф., а в частном секторе - 27 млрд. ег. ф. [4; 2.VI.1995]. Инвестиции в госсектор стагнируют, растет задолженность предприятий, что, по мнению министра промышленности Ибрахима Фаузи, является отчасти последствием экономической реформы. Так, в первой половине 80-х годов многие госпредприятия взяли большие кредиты в инвалюте, используя завышенный курс местной валюты в то время. Затем в ходе реформы обменный курс египетского фунта сильно сократился и соответственно возросли долги предприятий в местной валюте, которые часть из них не в состоянии возвратить. И.Фаузи приводит пример: сталелитейная компания "Наср" взяла тогда ссуду в немецких марках по курсу 0,30 ег. ф. за немецкую марку, а сейчас ей надо отдавать долг по курсу 2,5 ег. ф. за немецкую марку. В результате отношение суммы задолженности к стоимости имущества компании составляло в прошлом году 7:1 [4; 2.VI.1995, с. 39]. В создавшемся положении компания не только не может инвестировать, но и далека от того, чтобы обеспечить приемлемый уровень оплаты своим работникам.

Но все же даже в подобной обстановке некоторые предприятия делают инвестиции и даже пробиваются на внешний рынок. Так, например, одна из наиболее успешных государственных компаний в области производства трикотажа и готовой одежды "Кабо", которая сейчас поэтапно приватизируется, 28% прибыли в 1994.95 г. получила за счет экспортной выручки. С 1992 г. все поставки египетского текстиля за рубеж достигли 818 млн. долл. США вынуждены были даже ввести квоты на ввоз египетских рубашек, поставки которых в США за предыдущие три года увеличились с 80 тыс. дюжин до 1,1 млн. дюжин. Пока что египетские поставщики - это в основном госпредприятия, но они, как и "Кабо", постепенно переходят в частные руки, несмотря на социальные и финансовые затруднения, связанные с этим процессом [3]. Приватизация и разукрупнение дают им возможность маневрировать и приспособляться к изменяющимся обстоятельствам. Большее внимание, чем на госпредприятиях, уделяется замене и обновлению оборудования, в стоимости продукции растет доля добавленной стоимости. Увеличивается и заработная плата персонала. Все более проявляет себя одно из относительных преимуществ Египта в конкурентной борьбе на внешних рынках: он располагает довольно квалифицированной, но весьма низкооплачиваемой рабочей силой.

Всемирный банк считает, что за последние 10 лет ненефтяной экспорт Египта возрос в 5 раз и достиг в 1994 г. 1 млрд. долл. Помимо текстиля, вывозились химтовары, продукция машиностроения и другие промышленные изделия. Быстрый рост доли частного сектора в сфере внешней торговли полезен с точки зрения уравновешения торгового баланса. Рост частного экспорта важен и для компенсирования ухода госсектора из торговых операций и продолжающегося роста импорта, а также потери традиционных экспортных рынков в бывшем СССР и странах Восточной Европы. В 1989 г. на эти страны приходилось 29% египетского экспорта, в прошлом году - только 9%. Правительство поставило целью расширить экспорт с 3,1 млрд. долл. в настоящее время до 10 млрд. долл. к 2000 г. [3], что должно способствовать решению не только экономических, но и социальных проблем, т. к. повлечет за собой увеличение занятости, причем с более высоким уровнем оплаты труда.

Увеличения дохода от занятости и роста экспортной выручки можно ожидать и в результате осуществления хотя бы части проектов, представленных египетской делегацией на экономической конференции стран Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки, состоявшейся в конце октября 1995 г. в Аммане. Эти проекты предусматривают межстрановое сотрудничество, направленное на комплексное развитие, прежде всего стран юго-восточного Средиземноморья. Из наиболее крупных египетских проектов можно отметить два нефтеперегонных завода. Один из них, мощностью 100 тыс. баррелей в день, будет построен фирмой Мидор в районе Александрии. 20% ее капитала будет принадлежать египетской государственной организации, остальная часть акций - израильско-швейцарской и египетским частным фирмам. другой завод такого же масштаба предполагается построить в Суэце. Намечается также строительство 500-километрового газопровода от Порт-Саида до Израиля, который также обеспечит газом Синайский полуостров и сектор Газа [3]. Примерно в этом же направлении будут протянуты высоковольтная линия электропередачи, железная дорога и шоссе, которые станут частью ближневосточно-североафриканских магистралей. Обширные проекты намечены в области промышленности, туризма, профтехобразования и в других областях, что в случае их осуществления обещает улучшение уровня жизни как всему региону, так и египетскому населению.

Важной предпосылкой продолжения рыночных преобразований можно считать некоторые КАДРОВЫЕ ПЕРЕСТАНОВКИ. В 1993 г. пост министра государственного предпринимательства занял динамичный Атеф Обейд, защитивший диссертацию в Иллинойском университете. Его назначыение, очевидно, ускорит приватизацию госсектора. В августе 1995 г. А.Обейд достиг по этому вопросу важной договоренности в правительстве [4; II.VIII.1995, с. 7)]. С апреля 1993 г. вопросами макроэкономической стабилизации и структурных реформ занимается в правительстве Юсеф Бутрос Гали, племянник Генерального сектора ООН Бутроса Бутроса Гали. Он самый молодой министр, став им в 42 года. Закончил Каирский университет и защитил диссертацию в Массачузетском технологическом институте под руководством автора стабилизационного плана Израиля 1984 года Стенли Фишера и советника по плану макроэкономической стабилизации Мексики 1987.88 года Руди Дорнбуша. Поддерживает связи и консультируется с такими видными специалистами по макроэкономической стабилизации, как министры финансов Мексики Педро Аспе и Аргентины - Доминго Кавальо, выходец из Гарвардского университета. Сравнивая методы обоих, Ю.Б.Гали отдает предпочтение второму. С 1981 по 1986 г.г. работал экономистом в МВФ, затем - советником премьер-министра и председателя Центрального банка Египта. Его кредо - "держать политиков на расстоянии от экономики". Выступает за постепенный ход реформ. Он считает, правда, что Египет делает слишком длинную паузу между монетаристской стабилизацией и структурными реформами, но убежден, что страна находится пока в "зоне безопасности". Другие не согласны с ним, высказывая мнение, что "Египет уже сейчас находится на минном поле структурных преобразований, таких как приватизация, налоговая реформа, освобождение от госконтроля и создание благоприятного правового климата для частных иностранных инвесторов. Страхи перед социально опасной работой выбрасывая рабочих на улицу и утеря патронажа со стороны государства почти парализовали египетское руководство и бюрократию. М-р Ю.Б.Гали, однако, не теряет оптимизма"[3].

Серьезные проблемы в ходе реформы возникли в связи с ЖИЛИЩНЫМ КРИЗИСОМ. Масса городского люмпенизированного и бедного населения скучивается сейчас в уродливых новостройках, многие из которых готовы рухнуть и не оборудованы элементарными средствами жизнеобеспечения. Они получили название "Ашваыйа", что можно перевести как "необустроенные места". Оптимальным способом решения жилищного вопроса считается строительство доходных домов для сдачи в аренду. Но, чтобы они были доходными, с 1981 г. обсуждается проект закона об отмене низкого предела арендной платы за жилье, установленного при Насере. Закон до сих пор не принят из-за социальной взрывоопасности этой проблемы. Вместо радикального решения предлагается повысить арендную плату для тех, кто снимает площадь не для жилья, и обратить выручку в пользу небогатых жильцов-арендаторов [2; 17.2.1995].

Представляется три сценария развития экономической реформы в Египте, каждый из которых имеет свой особый вид социальной нестабильности. Первый сценарий - это то, что происходит сейчас, когда основной упор делается на финансовую и кредитно-денежную стабилизацию с западыванием перехода к структурным преобразованиям. Инвестиционная активность и производство при этом угнетаются. Больше всех страдают и протестуют малоимущие слои населения.

Второй сценарий откровенно популистский: поддерживать бюджетными и кредитными средствами производство, углубляя, однако, инфляцию до параметров гиперинфляции и еще более задерживая структурную перестройку. Против такого развития событий выступят не только малообеспеченные слои населения, но и нарождающаяся новая властная и имущественная элита.

Третий, наиболее оптимистический вариант реформы, заключается в избирательной поддержке приоритетных сфер хозяйства при жестком финансовом контроле и определенной регулирующей деятельности государства. Социальные волнения в этом случае наименнее остры.

Но главный залог погашения социальных волнений - это развитие рыночных отношений. Ведь, как отмечал в одной из своих статей экс-председатель правления Центрального Банка РФ В.Геращенко, только в ориентированных на рынок обществах социальное напряжение снимается удовлетворением потребностей общества через увеличение предложения товаров и услуг, а не путем развития инфляционных процессов и снижения покупательной способности населения [6].

В заключение хотелось бы сказать, что в последние несколько лет в Египте наблюдается падение инвестирования и экспорта. Это временный кризис, вызванный побочными явлениями, сопутствующими проведению мероприятий по денежной стабилизации и наложившимися на низкоэффективный производственный и управленческий механизм, доставшийся по наследству от прежних времен. Нельзя умолчать о высокой результативности проведенных мероприятий по монетарной стабилизации, но необходимо также помнить, что они стали возможными благодаря массированной поддержке со стороны стран Запада в благодарность за участие Египта на их стороне в отражении иракской агрессии против Кувейта в 1990 г. Недопустимо сбрасывать со счетов и геостратегическую важность Египта для стран Запада. Однако после впечатляющего начала реформ в монетарной области все более явными стали колебания египетского режима и его нерешительность фактически, а не на словах, перейти ко второму этапу реформ - структурным преобразованиям. Хотя вряд ли можно по этому поводу делать серьезный упрек президенту Х.Мубараку и египетскому руководству, которому приходится идти, как по узкой тропинке, между Сциллой инфляции и Харибдой безработицы и депрессии. Памятными остались 70-е годы, когда отмена президентом А.Садатом субсидий на поддержание цен на некоторые продовольственные товары привела к "хлебным бунтам" с серьезными последствиями. Все более важным фактором, влияющим на темп реформ, является опасность проявления общественного недовольства, выступающего даже в форме вооруженных выступлений исламских фундаменталистов. В основе протеста лежит растущая поляризация населения по имущественному признаку и увеличение числа людей, живущих за чертой бедности. Думается, что Египет - одна из старейших цивилизаций на Земле - сумеет найти выход из затруднений, в том числе экономических, путем постепенного, но разумно быстрого осуществления структурных реформ и достижения на этой основе достаточно высокого темпа роста ВВП и экспорта и повышения уровня жизни своего населения.

Литература

1. "Марказ ад-дирасат ас-сийасийа ва-ль-истратиджийа биль-Ахрам. Ат-такрир аль-истратиджий аль-арабий 1993". Каир 1994.

2. "Аль-Ахрам ад-Дувалий". Каир

3."Financial Times", London, 15.V.1995.

4. "Middle East Economic Digest", London.

5. "Российский экономический журнал", Москва, 4/1995, с. 32.

6. "Экономика и жизнь", Москва, ноябрь 1992, № 46, с. 1.