 |
|
главная - история - политика - языки - ислам - туризм и отдых - заказ тура - атлас - библиотека - каталог сайтов - фотогалереи - обои - прогноз погоды - музыка и кино - купить книгу - сувениры - поиск - рассылка | |
Алжир - Афганистан - Бахрейн - Египет - Израиль - Иордания - Ирак - Иран - Йемен - Катар - Кипр - Кувейт - Ливан - Ливия - Марокко - ОАЭ - Оман - Палестина - Саудовская Аравия - Сирия - Тунис - Турция | |
БЛИЖНЕВОСТОЧНАЯ БИБЛИОТЕКА
|
Ближний Восток и современность. |
Н.М.Мамедова НОВЫЙ ЭТАП ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ИРАНА |
| 18 февраля 2000 г. в Исламской Республике Иран состоялись
выборы в меджлис шестого созыва
Меджлис (иранский парламент) - высший законодательный орган страны. В этом году в него избиралось 290 депутатов (за 20 лет число депутатов несколько увеличивалось в связи с ростом населения - в меджлисе первого созыва в 1980 г. было 270 депутатов). На 290 мест в меджлисе претендовали 6083 кандидата, утвержденные Наблюдательным советом. К выборам в меджлис пятого созыва был допущен 3231 кандидат, а четвертого - 20661. И это, несомненно, свидетельствует об активизации политической жизни в стране, об ослаблении контроля за “благонадежностью” кандидатов. Увеличилось число женщин, прошедших регистрацию. Из общего числа кандидатов в нынешний меджлис было 513 женщин. (Для сравнения: в меджлис четвертого созыва баллотировалось 320 женщин, а первого - 167)2. Согласно Конституции ИРИ (1979 г.), меджлис - однопалатный орган, хотя принятые им законы должны пройти обязательное одобрение Наблюдательного совета*, состоящего из 12 членов - шести юристов и шести улемов (высших богословов), назначаемых рахбаром. В какой-то степени Наблюдательный совет можно рассматривать и в качестве верхней палаты меджлиса. Еще при жизни аятоллы Хомейни, когда противоречия между меджлисом и Наблюдательным советом достигли критического уровня, грозящего ослаблением и даже разрушением самой структуры исламского строя, был создан еще один высший законодательный орган, состоящий из высших религиозных и государственных деятелей, - так называемый Совет по целесообразности**, который стал выступать своеобразным третейским судьей между меджлисом и Наблюдательным советом и который после внесения в 1989 г. поправок в Конституцию обрел конституционный статус. Это в определенной мере снизило влияние Наблюдательного совета на законотворческий процесс и соответственно повысило роль самого меджлиса. И тем не менее, роль Наблюдательного совета остается все еще значительной не только из-за участия в законотворчестве, но и из-за участия в процессе выборов в меджлис. Именно Наблюдательный совет выполняет функцию избирательной комиссии, отбирая кандидатов для участия в выборах. В выборах 2000 г. приняли участие лица, достигшие 17 лет, хотя еще в прошлом году возрастной ценз составлял 16 лет. Иранское общество расценило это решение, принятое меджлисом накануне выборов, как попытку уменьшить долю молодежного электората. Дело в том, что Иран в настоящее время представляет собой одну из самых молодых стран мира, где 70% населения моложе 30 лет, а 43% - моложе 20 лет3. Таким образом, большую часть электората составляет молодежь, которая поддерживает сторонников нынешнего президента страны Мохаммада Хатами. Именно молодежный электорат обеспечил ему победу на президентских выборах и победу его сторонникам на муниципальных выборах в конце 1999 г. Для избрания в меджлис кандидату необходимо набрать не менее 25% голосов в своем избирательном округе. На выборах 18 февраля 2000 г. в 65 избирательных округах ни один из кандидатов не набрал положенных 25% голосов. Поэтому в этих округах 5 мая состоялся второй тур голосования. Выборы в меджлис, да и сама предвыборная борьба, обнажившая расхождение и в группировках, и между отдельными политическими и религиозными лидерами, имели чрезвычайно большое значение для развития политического процесса в Иране. Дело в том, что накануне президентских выборов 1997 г. политическая элита, которая и до этого была расколота на два лагеря, в значительной степени склонялась к проведению более жесткой линии в противовес сторонникам реформ тогдашнего президента А.Рафсанджани. В тот период сторонники экономических либеральных реформ, технократы правительства А.Рафсанджани создали организацию “Группа шести” [“Горухе каргозаране сазендеги” (служителей созидания)], которая в настоящее время известна как партия “Каргозаран”. Ни один из кандидатов на пост президента, выдвинутых этой группой, не прошел через Наблюдательный совет, и сторонники А.Рафсанджани в качестве своего кандидата поддержали Мохаммада Хатами, хотя последний примыкал к Ассамблее борющихся улемов (Маджма-йе руха-ниюне мобарез - Military Clerics) - той фракции духовенства, которая выступала оппонентом правительства А.Рафсанджани по многим вопросам политической и экономической жизни Ирана. Правда, А.Рафсанджани к концу своего второго срока пребывания на посту президента фактически противопоставил себя и другой мощной группировке духовенства - Организации борющегося духовенства (Джаме-йе руханият-е мобарез - Militant Clergy), лидером которой был спикер меджлиса пятого созыва Али Акбар Натег Нури. Именно его прочили в президенты, а большинство членов Наблюдательного совета и Совета по целесообразности было в это время сторонниками Организации борющегося духовенства. Взаимоотношения этих организаций духовенства до недавнего времени и составляли сущность внутриполитического процесса в Иране и внутриполитической борьбы, особенно после роспуска в 1987 г. Партии исламской республики. Часть высшего духовенства вышла в 1988 г. из Организации борющегося духовенства и создала Ассамблею борющихся улемов* (Маджма-е руханийюн)4. Члены этих группировок духовенства и составляют не только религиозную, но и политическую элиту страны, занимая ведущие посты в государстве. М.Хатами, конечно, понимал, что своим избранием он в значительной мере был обязан не только поддержавшей его Ассамблее борющихся улемов, но и сторонникам А.Рафсанджани, поэтому свои взаимоотношения с меджлисом пятого созыва (1997-1999 гг.) он вынужден был строить, учитывая этот фактор, как и то, что большинство меджлиса составляли сторонники Организации борющегося духовенства. Несмотря на это, курс М.Хатами на демократизацию иранского общества, в том числе путем создания партий и политических организаций, расширения свобод прессы, был поддержан не только правительством, но отчасти и меджлисом. Особую активность проявили сторонники М.Хатами, создав пропрезидентские партии и группировки. Муниципальные выборы, прошедшие в октябре 1999 г. в обстановке острого противостояния, укрепили позиции М.Хатами и показали позитивность использования партийного строительства для завоевания власти на всех уровнях. После выборов в местные органы власти сразу же началась предвыборная борьба за меджлис шестого созыва. Стремительными темпами стало расти число партий и различных партийных группировок и общественных движений. Ассамблея борющихся улемов (“Маджма”) как группировка духовенства четко осознала, что в современном иранском обществе необходимо использовать партии, разделяющие взгляды на сохранение существующей исламской государственности, но объединяющие не только и не столько духовенство, а и остальные слои общества. По инициативе лидеров “Маджмы” был создан Фронт 23 мая (2 хордада - в этот день М.Хатами одержал победу на президентских выборах), в который вошли более 17 партий и организаций. Они и выдвинули общих кандидатов в меджлис. Более того, в программных заявлениях делался упор на то, в меджлисе должны превалировать светские депутаты. Главным политическим ядром этого блока стала партия, образованная братом президента Мохаммадом Реза Хатами, - Исламский иранский фронт участия (Islamic Iran Participation Front), чаще именуемая в иранской прессе сокращенно - “Мошарекят” (участие). Партия издает свою газету “Мошарекят”. Главный предвыборный лозунг Фронта 23 мая и партии “Мошарекят” - “Иран для всех иранцев” - оказался весьма привлекательным и действенным в значительной степени потому, что не связывал лояльность с исламской идеологией. В предвыборной борьбе широко использовались музыкальные средства агитации, т.е. все то, что запрещалось и изгонялось из быта иранцев в первые годы после исламской революции. В значительной мере “Мошарекят” ориентируется на молодежь, особенно на студенчество, женщин и интеллигенцию. Второй крупной партией стала Организация моджахедов исламской революции, возглавляемая Бехзадом Набави, бывшим министром тяжелой промышленности в правительстве М.Х.Мусави. В коалицию Фронта 23 мая вошла и Партия труда во главе с Абольказемом Сархадизаде. Кандидатом от объединенных сил стал и секретарь одной из влиятельнейших партий - Последователей курса имама Хомейни (Хатте имам - Imam’s Line) Сейид Хади Хаменеи, брат рахбара Али Хаменеи. Эта партия была создана на базе группировки студентов - последователей линии имама Хомейни, которая “прославилась” тем, что во главе со своим лидером ходжат-оль-эсламом Мусави-Хоэниха и Хабибуллой Пейманом (последний не прошел в качестве кандидата в депутаты меджлиса шестого созыва) захватила в заложники сотрудников американского посольства в 1979 г. О том, как сложно в Иране делить лидеров на “правых” и “левых” свидетельствует как раз политическая позиция Мусави-Хоэниха в последние два года. Если X.Пейман сейчас известен как крайне националистический лидер, то Мусави-Хоэниха занимает пропрезидентскую позицию. Он выступает за предоставление бóльших свобод, за нормализацию отношений с зарубежными странами, за реализацию принципа “диалога цивилизаций”, выдвинутого М.Хатами. Именно он как главный редактор газеты “Салам” (орган “Маджмы”) подвергся критике консервативного духовенства за ряд статей, опубликованных в этой газете летом 1999 г. И именно закрытие этой газеты вызвало взрыв возмущения студенчества и явилось стимулом бурных событий лета 1999 г., которые многие расценили как новую революцию. Кандидатам-сторонникам М.Хатами противостояла Организация борющегося духовенства как традиционный оппонент Ассамблеи борющихся улемов. Неожиданным, но, пожалуй, лишь на первый взгляд, оказалось противостояние с “Каргозаран”, которую вместе с А.Рафсанджани пропрезидентские газеты зачислили в консерваторы, такая же формулировка прошла по западным СМИ. При этом сама партия “Каргозаран” среди своих кандидатов в меджлис имела многих представителей, выдвинутых “Мошарекят” и ее сторонниками. Трудно назвать консерваторами таких деятелей, как А.Рафсанджани, открывшего путь к экономической либерализации и заявлявшего в конце своего президентства о необходимости расширения экономических свобод, а также членов партии “Каргозаран”, претворявших программу реформ в жизнь. Причисление их к консервативному крылу отражает, что они более “правые” в европейском понимании политического спектра, а “Мошарекят” - более левые. Да и сама иранская пресса если и классифицирует направленность газет как органов политических группировок, то называет газеты и лидеров, связанных с линией “Маджмы” и “Мошарекят”, левыми, модернистскими или реформистскими. Членов Организации борющегося духовенства, особенно партии “Ансаре Хесболла”, в иранской печати именуют сторонниками жесткой линии. В противостоянии с “Каргозаран”, особенно накануне выборов (возможно, из-за дистанцирования А.Рафсанджани от событий, связанных с арестом Абдоллы Нури, закрытием газеты “Салам” во главе с Мусави-Хоэниха пропрезидентской ориентации), при жестком противопоставлении на Западе М.Хатами и А.Рафсанджани, в период президентства которого были введены санкции США*, сторонники М.Хатами стали набирать ощутимый перевес. И это убедительно доказали парламентские выборы. Из 30 мест по Тегерану 29 завоевали приверженцы линии М.Хатами, и лишь одно место с небольшим перевесом голосов (25,58%) досталось А.Рафсанджани, которого пресса официально представляет как независимого кандидата, хотя в предвыборных программах партии “Каргозаран” он был заявлен как ее кандидат, и общественность считает, что он тесно связан с этой партией. Несмотря на то что эта партия поддержала многих кандидатов “Мошарекят”5, сторонники “Каргозаран” потерпели явное поражение. Не прошла в меджлис и кандидатура дочери А.Рафсанджани - Фаэзе Хашеми, занимающей видное место среди лидеров “Каргозаран”. Влияние этой партии стало падать из-за разногласий в ее руководстве. Кроме того, освобождение из заключения бывшего мэра Тегерана Голама Хоссейна Карбасчи было достигнуто в результате его прошения на имя рахбара, это снизило его популярность как генерального секретаря “Каргозаран”. Предвыборная программа “Каргозаран” (из 11 пунктов)6 в принципе ничем не отличалась от программных заявлений “Мошарекят”, но в отличие от последней не содержала кратких, но привлекательных лозунгов. А лозунг “Иран для всех иранцев”, не отрицая необходимости экономических рыночных реформ, как бы делал упор на то, что эти реформы должны совершаться в интересах большинства иранцев, а не только “новых” предпринимательских слоев. В результате выборов в меджлис шестого созыва в феврале 2000 г. было избрано 225 депутатов. Второй тур голосования по выбору остальных 65 кандидатов в депутаты, не преодолевших 25%-ный барьер, как уже отмечалось, состоялся 5 мая 2000 г. По иранским данным, расстановка политических сил в новом меджлисе такова:
Необходимо отметить, что из 42 независимых депутатов большинство является сторонниками М.Хатами, хотя и избирались как независимые. Таким образом, реформаторы - сторонники Фронта 23 мая на парламентских выборах 2000 г. одержали убедительную победу, имея в меджлисе шестого созыва (вместе со своими сторонниками из числа независимых) более двух третей мест. Наиболее убедительна победа в первом туре сторонников М.Хатами в Тегеране (29 мандатов из 30), Исфахане (все 5), Мешхеде (все 5), Ширазе (из четырех мандатов - три, в одном круге кандидат не набрал 25% голосов), Бендер-Аббасе (из трех - двое официальные кандидаты Фронта 23 мая, один - независимый, но известен как приверженец президентской ориентации). Для иранцев немаловажное значение имели не только общие результаты выборов, но и число проголосовавших за каждого из кандидатов коалиции - Фронта 23 мая. И для “Маджма” и для ее партии “Мошарекят” этот показатель стал дополнительным фактором укрепления их политических позиций7. Так, по Тегерану самую внушительную поддержку получил лидер партии “Мошарекят” Мохаммад Реза Хатами. Он набрал 61,2% голосов (1-е место). Джамиле Кадивар, одна из активных деятелей “Мошарекят” (жена министра культуры, проф. Тегеранского университета, издатель газеты “Негар”), получила 47% (2-е место). Третье место в рейтинге поддержки - у Али Реза Нури, брата бывшего министра внутренних дел Абдоллы Нури, осужденного судом для духовенства на пять лет заключения. Убедительную победу одержали кандидаты от “Маджмы” Меджид Ансари, один из видных политических лидеров Ирана, член Наблюдательного совета, депутат меджлиса пятого созыва, занимавшийся проблемами парламентской фракционной борьбы, - 40% голосов избирателей (7-е место), а также Махди Кярруби, бывший в 80-х - начале 90-х годов спикером меджлиса,- 30,5% (25-е место). Высокий рейтинг поддержки получили кандидаты от Организации моджахедов исламского Ирана Мохсен Армин (4-е место) и ее лидер Бехзад Набави, ставший пресс-атташе всей коалиции (8-е место). Пятое место занял Сейид Хади Хоссейн Хаменеи, брат Али Хаменеи, генерального секретаря партии Сторонников линии имама, который, как писала газета “Фатх”, накануне выборов заявил, что “Хомейни не обладает иммунитетом против критики, и что каждый должен отвечать за принятые решения и за дела в прошлом”. *** 1. Результаты выборов многие эксперты, особенно на Западе, расценили почти как крушение исламской государственности. Во многом это мнение базировалось исходя из изменений, происходящих в стране в последний год, и характера предвыборной кампании. Действительно, данная предвыборная кампания была весьма специфической, резко отличаясь от всех предыдущих за весь период существования Исламской Республики Иран. По использованию предвыборных технологий она напоминала кампании, проводимые в большинстве стран мира, были задействованы все средства массовой пропаганды, особенно печать и телевидение. Иран давно не сталкивался с такой полемичностью в прессе, представлявшей интересы различных общественных групп. Все это сопровождалось закрытием газет, судебными разбирательствами, возникновением новых изданий, зачастую менявших лишь название, но сохранявших штат и политическую направленность закрытых газет. Повсеместно стали проводиться рок-концерты в поддержку тех или иных сил, о чем нельзя было и подумать даже год-два назад. Стала даже меняться мода, становясь более свободной. Ускорился процесс распространения английского языка, особенно после разрешения пользования Интернетом. Конечно, победа “реформистов” на выборах в высший законодательный орган усилит демократические потенции, заложенные в государственной структуре Ирана как структуре республиканской. Изменить исламский характер этой структуры можно: а) либо изменив структуру государственных органов, т.е. изъяв из Конституции статьи о велаяте факих (или рахбаре), ограничив роль Наблюдательного совета, изменив структуру судебной власти и вооруженных сил; б) либо выхолостить из исламской формы власти ее исламское содержание. К первому пути, как представляется, не готово ни реформаторское крыло лидеров, ни само общество. Как показывает опыт развития Ирана, избранная им государственная и политическая модель способна на эволюцию, готова к ответам на вызовы времени. Второй путь, видимо, более реален, однако сколько-нибудь резкого снижения исламского фактора не произойдет. В меджлис пришло поколение, выросшее на идеях исламской справедливости, связывающих процессы идентификации с исламом, готовое принять и воспринять достижения вестернизации, но с условием использования их для повышения уровня самооценки, сохранения своего национального самосознания. Лидеры “Маджмы”, пришедшие после выборов снова к власти, не считают изменение прежней политики предательством исламских принципов, хорошо помня, что именно в связи с созданием в свое время “Маджмы” аятолла Хомейни обратился с Братской хартией (“Маншуре барада-ри”), в которой указывал, что врата иджтихада (толкования ислама) открыты для всех, и разные точки зрения на вопросы жизни общества возможны и полезны, если направлены на укрепление исламского государства. 2. Представляется, что сейчас делать выводы о расстановке политических сил даже в законодательном органе, лишь исходя из соотношения депутатов - кандидатов от Фронта 23 мая и остальных, было бы преждевременным. Само создание коалиционного блока партий - это скорее предвыборный ход, нежели действительный союз единомышленников. Многие из общих кандидатов имеют различные взгляды по важнейшим проблемам политической и экономической жизни. Очень сильными остаются позиции консервативных фракций в вооруженных силах, особенно в Корпусе стражей исламской революции. Активно действуют сторонники партии Хезболла, наиболее экстремистского движения в исламе. Уже после выборов, 12 марта 2000 г. в центре Тегерана был тяжело ранен один из идеологов и лидеров “Мошарекят” Сайед Ходжарийян. Он возглавляет одну из популярных реформистских газет “Собхе эмруз”, которая в последнее время вела расследование обстоятельств серии политических убийств в конце 1998 г. Редакции газеты неоднократно угрожали, и в день покушения на С.Ходжарийяна, который занимался вопросами формирования парламентской фракции, редакция была разгромлена и подожжена. Поэтому вполне возможна ситуация раскола меджлиса на фракции, способная затормозить законотворческий процесс. Поэтому уже 10 марта “Мошарекят” начала работу по созданию реформистской фракции меджлиса. В работе организационного собрания приняло участие около 200 выбранных членов меджлиса и кандидатов на второй тур голосования. Показательно, что к ним присоединились 20 независимых кандидатов8. 3. Можно предположить, что в период работы меджлиса шестого созыва основной водораздел борьбы пройдет как между “новыми реформистами” и “консерваторами”, так и между “новыми реформистами” и “старыми реформистами” - сторонниками А.Рафсанджани, занимающими сейчас центристское место. Вполне прогнозируемо увеличение влияния “Каргозаран” или любой партии, которая будет занимать такие же центристские (в политическом аспекте) и более правые (в экономическом) позиции. Но это может произойти лишь в среднесрочной перспективе. Сейчас же, получив большинство в меджлисе, реформисты всячески стараются дистанцироваться от “Каргозаран” и А.Рафсанджани. Если накануне выборов реформисты допускали поддержку кандидатуры А.Рафсанджани на пост спикера меджлиса, то уже после объявления результатов голосования они эту возможность отвергают или, по крайней мере, ставят под большое сомнение. Основное принципиальное отличие этих двух направлений - это то, что сторонники А.Рафсанджани, перед которыми остро стояла задача послевоенного восстановления страны, выживания населения и сохранения режима, сделали ставку на экономическую либерализацию. Сторонники М.Хатами, получив из рук А.Рафсанджани экономику, достигшую по многим параметрам не только довоенного, а дореволюционного уровня, главной считают общественную либерализацию, включающую как политическую составляющую, так и образ жизни. К числу компонентов, определяющих образ жизни, относится и свобода передвижения по всему миру, пользования информационными сетями, возможность получения образования за рубежом и т.п. Конечно, это наиболее привлекательно сейчас для молодого населения Ирана. При этом новые реформаторы, представляющие более левые экономические взгляды, много говорят о социальной справедливости, социальных гарантиях, справедливо ориентированной экономике, ликвидации безработицы и т.п. М. Хатами многое удалось сделать для демократизации политической жизни. В меньшей степени - в области экономического развития. Конечно, кризисное состояние, в котором оказалась иранская экономика в годы нахождения у власти правительства М. Хатами, объясняется в значительной мере падением цен на нефть в 1998 - первой половине 1999 г. и влиянием “азиатского” кризиса. Но и само правительство, в сущности, не смогло предложить обществу сколько-нибудь эффективной программы выхода из кризиса. Не приняты экономические законы, касающиеся налогообложения, защиты частных и иностранных инвестиций, гарантий инвестиций и их возврата и т.п. Одна из причин отсутствия необходимых законов - острые разногласия в меджлисе. Не был принят в окончательном варианте даже Третий пятилетний план на 2000-2005 гг. - основной экономический закон страны. Все эти задачи сознательно были отложены до начала работы меджлиса шестого созыва. Логика экономического развития Ирана, страны с открытой экономикой, внешняя торговля которой составляет более трети валового внутреннего продукта, с капиталоемкими ведущими отраслями промышленности (нефтяной, нефтехимической, металлургией, энергетикой), требующими обновления основного капитала, притока огромных инвестиций, а следовательно, привлечения иностранных инвесторов и технологий, будет требовать продолжения начатых правительством А.Рафсанджани реформ. Но среди кандидатов, предложенных Фронтом 23 мая, преобладают лица, которые занимали ведущие посты в 80-х годах, когда правительство ориентировалось на построение жестко централизованной экономики. Так, Бехзад Набави, называемый “старым партизаном”, в правительстве Мир Хосейна Мусави был министром тяжелой промышленности. Он был сторонником всемерного укрепления государственного сектора, расширения системы фиксированных государственных цен, жесткого внешнеторгового контроля. Поэтому борьба в новом меджлисе по вопросам экономической политики во многом будет зависеть от позиций нейтральных депутатов, от создания новых фракций, ориентированных на курс партии “Каргозаран”, но свободных от влияния ее лидеров. 4. Как может отразиться победа сторонников М.Хатами на отношениях с Россией и США? Дальнейшее развитие демократических тенденций во внутриполитической жизни Ирана, безусловно, может ускорить его сближение с США. Иран заинтересован в экономических связях с США, так как опыт развития в условиях эмбарго и санкций со стороны Соединенных Штатов наглядно показал уязвимость иранской экономики от этих санкций и отсутствие других внешнеэкономических субъектов, способных полностью восполнить отсутствие США на иранском рынке. Россия даже сейчас, в период разрыва отношений Ирана с США не смогла сколько-нибудь серьезно закрепить свои экономические позиции в Иране. Исключение составляет лишь атомная энергетика, но можно предположить, что в случае установления полноценных отношений с США Иран может пожертвовать и этим проектом, который он в последнее время, как представляется, все больше склонен рассматривать в качестве средства давления на США. Россия, безусловно, сохранит (при нынешнем уровне отношений с США) по-прежнему свою приоритетность для Ирана во внешнеполитической политике. Россия для Ирана действительно важный политический союзник в его отношениях со странами Центральноазиатского региона, Закавказья, Турции, Индии и Пакистана. Россия, особенно по мере увеличения ее экономического потенциала, - выгодный экономический партнер для Ирана, в первую очередь как поставщик необходимых технологий. С Россией Иран связывает и реализацию многих масштабных транспортных и энергетических проектов, включающих транзитные. Для нового меджлиса и, возможно, нового правительства перемены в ирано-российских отношениях вряд ли возможны. Безусловно, ситуация может измениться в случае установления отношений Ирана с США. Политическая роль России может значительно уменьшиться, но экономическая составляющая ирано-российских отношений получит больший вес. Приток американских инвестиций сможет повысить качество и конкурентоспособность иранских товаров, которые представят больший интерес для российского рынка, нежели сейчас. Заинтересованность Ирана в обширном российском рынке, взрастившем капиталы турецких, китайских и других азиатских компаний, еще более возрастет. Россия должна быть готова к тому, что политически более однородный меджлис сможет уже в ближайшие годы ускорить процесс экономического законотворчества, она должна проявить инициативу в обеспечении более оптимальных законодательных основ для защиты интересов российских компаний на иранском рынке, в обеспечении политических и экономических интересов России в региональных и межрегиональных проектах, осуществляемых на территории или с участием Ирана. 1 Iran News. 16.02.2000. 2 Там же. 3 Там же. 4 Iran after the Revolution. Crisis of an Islamic state. I.BTauris. - L.-N.Y. 1996., c. 89. 5 Предвыборная программа партии “Каргозаран” и ее кандидаты. - Тегеран, 2000 (на перс. яз.). 6 Там же. 7 Iran Mania News. 01.03.2000. 8 Iran News. 16.03.2000.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||